— На Северном море, над Абердином, состоялся воздушный бой, — сообщил он без предисловий. — В ответ на поданные городом сигналы бедствия в воздух поднялись несколько драконов из запасника под Эдинбургом. Атаку французов удалось отразить, по Викториатус был ранен. Он очень слаб и едва держится на лету. Вы двое достаточно велики, чтобы поддержать его и доставить сюда. Волатилус и капитан Джеймс вас проводят. Отправляйтесь немедленно.

Волли мчался впереди так, что виден был только его хвост, Максимус же не мог держаться вровень даже с Отчаянным. Лоуренс и Беркли посредством сигнальных флажков и рупоров договорились, что Отчаянный полетит вперед, а его экипаж будет вспышками указывать Максимусу дорогу.

После этого Отчаянный набрал, по мнению Лоуренса, слишком большую скорость. Абердин находился примерно в ста двадцати милях — не очень большое расстояние для дракона, и отряд из другого запасника, вероятно, двигался им навстречу. Но лох-лэгганской паре предстояло лететь еще и обратно, поддерживая при этом раненого, — и хотя маршрут пролегал над сушей, отдых исключался: ведь вместе с Викториатусом они не поднялись бы с земли. Принимая все это во внимание, темп следовало бы снизить.

Лоуренс, следя за минутной стрелкой прикрепленного к сбруе хронометра, сосчитал взмахи крыльев. Двадцать пять узлов — чересчур быстро.

— Не гони так, Отчаянный! — крикнул он. — У нас еще много работы.

— Я совсем не устал, — ответил дракон, но все-таки, согласно вычислениям Лоуренса, сбавил ход до пятнадцати узлов. Такую скорость он мог выдерживать почти бесконечно.

— Попросите ко мне мистера Грэнби, — передал по цепочке Лоуренс. Вскоре лейтенант, ловко щелкая карабинами, перелез к нему на командный пост. — Какую скорость вы полагаете наиболее вероятной для раненого дракона? — спросил его Лоуренс.

Лейтенант на сей раз ответил не с холодной официальностью, а вдумчиво и заботливо: ранение любого дракона авиаторы расценивали как дело крайне серьезное.

— Викториатус — парнасиец, средневес покрупнее жнеца. Тяжелых драконов в Эдинбурге нет — значит, в воздухе его держат такие же средневесы. Больше двенадцати миль в час они никак не осилят.

Лоуренс, мысленно переведя узлы в мили, кивнул. Отчаянный сейчас шел почти вдвое быстрее. Учитывая курьерскую скорость Волли, до встречи с другим отрядом им оставалось около трех часов.

— Прекрасно. Можно с тем же успехом заняться чем-то полезным. Пусть верховые для практики поменяются с низовыми, а потом мы, думаю, постреляем.

Сам он был совершенно спокоен, а вот Отчаянный волновался, что было видно по легкому подергиванию его шеи. Еще бы, ведь он летел на свое первое задание! Лоуренс легонько погладил его и сел задом наперед посмотреть, как выполняются его распоряжения. Одна пара, верховой и низовой, как раз менялись местами, перемещаясь по сбруе так, чтобы уравновесить друг друга. Тот, что был сейчас наверху, пристегнулся и передвинул на одно деление сигнальную черно-белую ленту. Секунду спустя лента снова передвинулась, давая понять, что и нижний закрепился на месте. Маневр прошел без сучка без задоринки: обмен трех верховых и трех низовых, которых нес на себе Отчаянный, занял меньше пяти минут.

— Мистер Аллен! — резко окликнул Лоуренс одного из наблюдателей: старший кадет, ожидающий скорого производства в крыльманы, засмотрелся на других и забыл о своих обязанностях. — Не скажете ли, что сейчас происходит на верхнем норд-весте? Нет, поворачиваться не надо — вы должны отвечать на вопрос в тот самый момент, когда я его задаю. Я поговорю с вашим преподавателем, а пока что займитесь делом.

Стрелки заняли позиции, и Лоуренс кивнул Грэнби. Верховые начали метать в воздух плоские диски-мишени, стрелки открыли огонь. Лоуренс, следя за стрельбами, хмурился.

— Мистер Грэнби, мистер Риггс, я насчитал двенадцать попаданий из двадцати — вы согласны? Надеюсь, нет нужды говорить вам, джентльмены, что против французских снайперов мы сильно проигрываем. Еще раз, и помедленнее. Сначала меткость, скорость — потом, не спешите так, мистер Коллинс.

Проманежив их так целый час, он приказал продемонстрировать крепеж в штормовых условиях. Затем сам перелез вниз и проследил, как люди возвращаются к режиму хорошей погоды. Палаток на борту не было, поэтому их установка и свертывание не отрабатывались, но такелажные маневры экипаж выполнял достаточно хорошо — пожалуй, даже в боевом снаряжении они справились бы не хуже.

Отчаянный иногда оглядывался назад посмотреть на все это, но основную долю его внимания поглощал полет. Он взлетал и снижался, ловя благоприятные воздушные потоки, крылья у него работали в полный мах. Лоуренс, положив ему на шею ладонь, ощутил, как плавно, будто смазанные, ходят под кожей мускулы. Он не хотел отвлекать дракона разговорами — и без того ясно, что Отчаянный, как и он, рад наконец приложить их общие достижения к настоящему делу. Только сейчас, вновь приступив к действию, Лоуренс осознал до конца, как трудно далось ему превращение в школьника из полноценного офицера.

Хронометр показывал, что намеченные три часа почти на исходе — пора было готовиться к транспортировке раненого. Максимус отставал примерно на полчаса, и до встречи с медным регалом Отчаянный должен был нести Викториатуса один.

— Мистер Грэнби, — сказал Лоуренс, вернувшись к своей обычной позиции, — нужно очистить спину. Переведите всех вниз, кроме сигнальщика и передового наблюдателя.

— Есть, сэр! — ответил Грэнби и тут же начал распоряжаться.

Лоуренс следил за ним со смешанным чувством удовлетворенности и раздражения. Лейтенант впервые за неделю утратил свой надутый, обиженный вид, и результаты не заставили себя ждать. Все команды выполнялись быстрее прежнего. Мелкие недостатки сбруи и размещения на ней экипажа, которых капитан по своей неопытности не замечал, исправлялись на глазах. Атмосфера на борту разрядилась. Грэнби, как и положено хорошему первому лейтенанту, знал множество способов облегчить жизнь экипажа, и это заставляло лишь пожалеть об отношениях, которые сложились у него с Лоуренсом.

Как только они очистили верх, Волатилус развернулся и полетел к ним. Джеймс, сложив руки у рта, прокричал Лоуренсу:

— Я засек их. Два румба к северу, на двадцать градусов ниже. Спускайтесь, чтобы оказаться под ними, потому что подняться он вряд ли сможет. — Для верности Джеймс показал все цифры на пальцах.

— Понял вас, — ответил Лоуренс в рупор и велел сигнальщику передать то же самое флажками. Отчаянный сильно вырос, и расстояние, на которое мог к нему приблизиться Волли, не гарантировало полной слышимости.

Отчаянный тут же пошел на снижение, и скоро пятнышко, замеченное Лоуренсом на горизонте, преобразилось в отряд драконов. Узнать, кто из них Викториатус, не представляло труда: он был в полтора раза больше двух желтых жнецов, удерживавших его на лету. Экипаж уже перевязал раны, нанесенные вражескими драконами, но сквозь бинты проступала кровь. Челюсти и необычайно длинные когти парнасийца тоже были обагрены кровью. Более мелкие драконы кучно шли под ним в нижнем эшелоне, а на самом раненом оставались только капитан и еще с полдюжины человек.