Чуть только Гароа сообразил, куда бежать и кому помогать, как с крыши, под которой он стоял, шваркнулась крылатая тварь. Наверное, вампир был ранен, потому как свалился он мешковато, и тут же даже Гароа расслышал треск рвущегося кожистого крыла и визг от боли. Тем не менее, Гароа опомниться не успел, как тварь мотнула уродливой башкой и с кровожадным воплем кинулась на него.

Он плохо запомнил, как с него сбивали крылатого оборотня. Была драка, в которой он внезапно понял о себе, что слишком чувствителен к запахам, а от визжавшего вампира воняло переваренной кровью и почти лошадиным потом. От последнего хотелось пасть на колени и хорошенько вытошнить…

Но эльфа всё же выдрали из лап вампира – истерзанным и хромающим: после первого же броска крылатой твари Гароа упал вместе с ним рядом с наковальней и повредил ногу.

Потом свои оборотни взвалили Гароа на плечо: один побежал с живой ношей, второй сопровождал на всякий случай – в конце концов, несли раненого сына правителя.

Подземные коридоры мелькали один за другим, одинаковые по форме и разнообразные лишь благодаря тем живым существам, которые в них прятались.

На полпути он оклемался от шока и попытался заставить оборотней поставить его на ноги – то бишь на землю. Он забыл, что оборотни волки обычно подчиняются приказам беспрекословно. А им был дан приказ отнести и оставить Гароа в крепости. Так что, несмотря на его недовольное ворчание, оборотни мчались далее.

Они доставили Гароа в крепость, в нижний двор, где он не успел оглядеться, как был пойман эльфами-целителями и принудительно усажен на когда-то декоративные скамьи. Здесь его обследовали сразу двое целителей и отошли от него лишь спустя долгое время, оставив его сидеть перевязанным и опять-таки недовольным. Он попытался снова сбежать в подземные коридоры, но, приглядевшись к работе целителей, приглядевшись к тому, сколько беженцев требует помощи, решил остаться.

Когда Гароа учился магии, его главной особенностью был дар целительства. Не всё ли равно, где драться с вампирами? Драться против них на поле боя, неся смерть? Или в мирном жилище, унимая боль раненых? Поэтому сейчас он легко вошёл в команду эльфов, которые бегали от одного живого, но пострадавшего существа к другому, не обращая внимания, кто перед ними – эльф или человек.

На бегу от одного раненого к другому младший сын правителя, которого признали только первые два мага-целителя, помогшие ему, постепенно обзавёлся холщовой сумкой, а в ней – всеми необходимыми для целителя предметами.

Возле одной из лавок он столкнулся с беременной женщиной, за которой хвостиком ходила девочка лет четырнадцати. Может – старше, может – наоборот, младше. Не разбирался Гароа в детях или подростках.

Женщина же, несмотря на признаки того, что беременность её вот-вот подойдёт к своему логическому завершению, довольно деятельно помогала целителям и раненым. Сначала, заметив её, Гароа работал неподалёку от неё и приглядывался к ней. Нет, он её не знал. Потом отметил, что работает она не столько деятельно, сколько яростно и не щадя себя. Отметил глубокие тени под глазами, подсказывающие, что она много плакала. «Наверное, потеряла кого-то из родных, - с сочувствием подумал Гароа. – Не мужа ли?»

Девочка бегала не просто хвостиком за ней. Когда обе оказались в пределах его слуха, он разобрал, что девочка уговаривает женщину уйти в покои, которые им предложили. «Покои?! – изумился Гароа. – Отец отдал им гостевые апартаменты? Но кто они в таком случае?»

К раненому человеку, который лежал прямо на земле и только мычал от боли, Гароа и неизвестная женщина-эльф шагнули одновременно. Подняли глаза от раненого, и Гароа кивнул, после чего легко поднял раненого и положил его на лавку.

- Спасибо, - прошептала женщина. – Дальше я сама. – И обратилась к девочке: - Триста, принеси чистой воды. У меня закончилась.

- Зато есть у меня, - неожиданно сказал Гароа, когда девочка отошла так, что не услышала бы его слов.

- Хотите оставить мне? – устало спросила она.

- Хочу, чтобы вы немного отдохнули.

- А я и отдыхаю, - резко ответила она.

Он чуть не спросил: «От чего? В такой тяжёлой работе?»

И понял без вопроса. Она устала эмоционально от своего горя, от своего положения. А физическая работа заставляет её забывать о проблемах.

Гароа молча поставил кувшин с чистой водой возле лавки с раненым. Усадил в его ногах женщину и быстро проверил, что нужно сделать, чтобы раненый не выл от боли. Женщина молча наблюдала за его работой, как он чистил раны, как аккуратно, чтобы не пролить, заливал их настоями, а потом перевязывал…

- Вы сами с повязками, - выговорила она. – Вы… дрались с вампирами?

- Да.

Она хорошо понимала его: не стала дальше расспрашивать, почувствовав угрюмые нотки в ответе.

- А вы? – решился спросить он. – Почему вы здесь?

- Наша крепость не выдержала магической атаки на защитные обереги, - монотонно сказала она. – Вампиров было слишком много. Они налетели на нас, и, только благодаря нашим оборотням, мы сумели от них спастись. Не все.

- Муж? – спросил Гароа, отворачиваясь, чтобы укрыть раненого той тканью, которую нашёл, оглядевшись.

- Муж, - прошептала женщина.

Прибежала девочка и, испуганно посматривая на Гароа, шёпотом принялась снова уговаривать женщину, называя её Эйнгил, уйти в покои.

Гароа огляделся. В нижний двор крепости прибывали всё новые люди. Но среди тех, кто уже получил помощь, нашлись и свои целители и травники. Отдохнувшие от ужасов, воспрянувшие после утолённой боли, они вставали и неуверенно начинали включаться в работу наравне с магами-эльфами.

- Тут уже без нас обойдутся, - решительно сказал Гароа и мягко взял женщину на руки, благо она тоже встала, осматриваясь. – Триста, покажи, где вас устроили.

- Не надо, - надломленным голосом попросила женщина.

Но это было единственное, что она сказала, и Гароа не совсем понял, что именно не надо: нести её? Уносить? Девочка Триста побежала впереди, и вскоре все трое оказались в гостевых апартаментах, где Гароа заметил открытую дверь в небольшую комнату и старика в гостиной, а затем очутились в комнате, выделенной для Эйнгил. Опустив женщину на кровать, Гароа спросил девочку:

- Ты будешь ухаживать за Эйнгил?

- Буду, - смущённо прошептала та.

Она села на краешек кровати, сжимая руку женщины, которая смотрела в потолок, показывая, что говорить не хочет. Гароа кивнул Тристе.

- Я забегу