почаёвничать да посудачить. А тут как раз горяченькое блюдо поспело – врывается дедуля голенький, чумазый весь, с венком травяным на голове и выпученными глазами. Да орёт громогласно затейливыми матюгами! Не иначе изголодался по общению.

Соседушек вмиг словно ветром сдуло. Они с отчаянным визгом, опрокидывая всё на своём пути, выскочили из дома, и с заполошными криками понеслись вдоль по улице. Что уже они там себе напридумывали, то нам не ведомо, но с той поры сторонились дедулю, обходили его далеко стороной.

А вот бабку свою старику тем вечером пришлось долго настойкой валерианы отпаивать. Но она потом ещё целую неделю по ночам вскакивала с постели что-то испуганно крича и затем до утра неистово молилась в красном углу на святые образа.

Как позже выяснилось, мешок с деда содрал их дворовый пёс, не признал он в таком непривычном обличии своего дорогого хозяина. Это благо, что ретивый охранник ничего лишнего не прикусил. А сам дед после этого случая завязал с походами на пруд.

В общем, можно считать, что дело раков в целом закончилось благополучно. Ни один усач во время той истории не пострадал.

Это реальная история, которую поведал подписчик с ником Доктор

Мистические последствия археологических раскопок

Что же, я тоже решил поделиться с вами одной, необычной историей, в которой принимал непосредственное участие. В ней явно присутствует что-то мистическое, скорее всего, какая-то обережная магия наших далёких предков.

Давно это приключилось. Уже полвека минуло, а помню всё очень хорошо. В июле 1972 года нас, молодых студентов истфака, после окончания первого курса отправили проходить археологическую практику в незабываемую Башкирию.

Полевой палаточный лагерь находился в степной местности недалеко от города Ишимбай. На бортовых грузовиках нашу группу жизнерадостных оболтусов привезли на раскопки, которые проводились вдоль берегов тихой речки Селеук.

В том месте раскинулась бескрайняя, вроде бы ровная степь, но если приглядеться, то можно заметить, тут и там возвышаются какие-то холмики. Кажется, что это естественные особенности ландшафта, однако, на самом деле – древние погребальные памятники, курганы. Не помню уже чьи. Возможно, кочевых сарматских племён. Сооружены были в незапамятные времена, где-то – V-VI век до н. э.

Вот мы их и раскапывали, с целью изучения культурного наследия. Занятие интересное, но трудоёмкое. Снимаешь верхушку такого кургана. Сначала идёт чернозём. А как доходишь до основания холма, то сразу чётко вырисовывается прямоугольное пятно – глина красно-коричневая, вперемежку с чернозёмом, когда после погребения яму закапывали, то разный грунт смешался. Вот этот слой начинаешь аккуратно изымать, в надежде обнаружить артефакты.

Середина жаркого лета. Вокруг раскинулась голая степь с душистыми травами и редкой мелкой растительностью. Над нами разлилась бездонная синева безоблачного неба. Пару недель стояла засушливая погода. Яркое солнце пекло щедро. К полудню такая изнуряющая жара устанавливалась, что, казалось, сейчас «мозги закипят».

Чтобы хоть как-то остудиться, мы прыгали на дно погребальной ямы, которая служила кому-то усыпальницей, и лежали на прохладной земле. У меня даже фотка была, на которой я в обнимку со скелетом лежу. Какими же мы неразумными лопоухими щенками были! Даже не задумывались, к чему всё это может привести. Сейчас бы ни за что подобное не сделал!

Большинство курганов (приблизительно восемь из десяти) уже было разграблено ещё в стародавние времена, тысячи лет назад. Копаешь, а там все косточки перемешаны. Но иногда попадались и целые захоронения. Скажу сразу – золотых украшений или иных драгоценностей мы не обнаружили. Максимум – это раздавленные глиняные горшочки. Но сколько же у нас было в такой момент неподдельной радости (как говорится, полные штаны!).

Помню, попался довольно большой курган, да ещё обложенный плоскими камнями. Замучились выкапывать и откладывать их в сторону. А под ними обнаружилось лишь небольшое квадратное красно-коричневое пятно погребальной ямы. Вскрыли, а в ней находился только череп, и ничего более. Интересно, кому он принадлежал? Судя по размерам кургана и камням, непростому, видать, очень важному человеку, может быть жрецу. Так и осталось для нас это неразгаданной тайной. Надо сказать, что черепа мы собирали и хранили отдельно, потом в конце полевого сезона их отсылали в Музей антропологии в Москве.

По окончании практики, когда уезжали из лагеря, многие сокурсники прихватили себе на память в качестве сувениров древние кости. Какими же мы были несмышлёными. Не задумывались о последствиях своих глупых поступков.

И я, к сожалению, тоже не исключение: не удержался и взял несколько зубов. Думал их отбелить и сделать что-то типа оригинальных бус. Вернувшись домой, погрузил их в соляную кислоту. А они, ну надо же, взяли и растворились. Поэтому мне пришлось их выкинуть.

А вот одногруппница Вера (в наши дни она доктор исторических наук, профессор, на заслуженной пенсии) решила одарить себя тазовой костью. По приезде домой с большим усердием отполировала её, покрыла лаком и сделала подсвечник.

Почти сразу после этого на неё навалились неприятности в учёбе, и в личной жизни. За что бы ни бралась – всё не ладилось. Начались проблемы со здоровьем, её замучила мигрень, бессонница. Очень быстро Вера сильно изменилась, стала нервной, бледной. Красивая, жизнерадостная девушка буквально сохла на глазах, превращаясь в серую безмолвную тень.

Вскоре у неё серьёзно заболела мама. Доктора, несмотря на многочисленные разнообразные обследования, так и не смогли поставить точный диагноз. Лечение не давало положительного результата, состояние женщины ухудшалось, а врачи лишь руками разводили.

Как-то Вера несколько дней не появлялась в институте, что для неё совсем нехарактерно. Мы уже забеспокоились, предположив худшее. Но тут поутру «потеряшка» пришла на лекцию, вернее, ворвалась в аудиторию и стала взволнованно рассказывать о том, что произошло.

– Народ! Вы даже не представляете себе, что со мной произошло! Спешу я на днях в институт на занятия, а тут, откуда ни возьмись, появляется передо мной старая цыганка. Дорогу перегородила: «Дай погадаю!» Прилипла, что банный лист, никак не угомонится.

Ну, я её и послала на три советских, а она мне в ответ: «Ты сейчас девонька, саму себя посылаешь. Неразумная, у тебя близкий человек, очень сильно болеет! И всё из-за того, что в доме прах человеческий находится! Да и ты сама из-за этого сохнешь. Обережная магия вас пожирает. Не мешкая, предай прах земле, и вы обе выздоровеете!».

Меня от этих слов буквально всю затрясло. Так страшно никогда в жизни не было. Я развернулась и что было сил помчалась домой. Там схватила этот злосчастный подсвечник, разломала его, выскочила на улицу и зарыла где-то на пустыре.

Представляете, когда закапывала,