Они прошли в просторную прихожую в светлых бежевых тонах, — совсем не как в мэноре, и это радовало.

— Сейчас всё расскажу, пройдём на кухню? — Драко чувствовал, что это будет не простой разговор и заметно нервничал, — Ты сделала ремонт? Очень уютно стало.

И правда, когда они выбирали квартиру, то эта показалась очень большой и удобной по расположению комнат, но мрачноватой. Драко тогда ещё подумал, что матери наоборот понравится, ведь она очень долгое время жила в Малфой-мэноре, но нет. Видимо вкусы у неё поменялись.

— Да, наняла рабочих, — Нарцисса внимательно посмотрела на сына, — Ты похудел? Что случилось, Драко?

О, нет. Только не встревоженный тон её голоса, сейчас будет как на иголках.

— Мам, всё хорошо, честно. Пройдём на кухню.

Кухня сразу после прихожей находилась справа по широкому коридору, увешенному картинами. Мама сама их нарисовала. В основном это были изображения природы, — горы, озёра, реки. С помощью магии они были оживлены — речка находилась в движении, деревья качались при порывах ветра, летали насекомые и птицы.

Нарцисса вызвала домовика и приказала приготовить чай. Сама села за большой стол и выдвинула рядом с собой стул, приглашая Драко сесть рядом.

— Что случилось? — повторила она, заглядывая сыну в глаза, было видно, что сильно волновалась, — Что-то плохое?

А Малфой и вовсе не знал, как она отреагирует на то, что собирался ей сейчас сказать.

— Нет, мам, хорошее, — Он взял её ладонь в свою, — У меня родился сын, а это значит, что ты стала бабушкой.

Нарцисса непонимающе уставилась на него. Пару раз моргнула. Между бровей пролегла морщинка:

— Что? Как? Когда?

— Пару недель назад, — Драко тяжело вздохнул и продолжил, — Вот только я сам об этом узнал недавно. И ребёнок от Гермионы Грейнджер.

Мать тупо смотрела на него и моргала. Видимо переваривала услышанное. Драко продолжил:

— Да, той самой. Маглорождённая из Гриффиндора. Которую мучила Беллатриса у нас в мэноре. И я не собираюсь выслушивать от тебя ничего, сын уже есть, я его люблю. И её я тоже люблю.

На кухне поселилось молчание, разбавляемое только звоном чашек, — домовик хозяйничал на кухне, составляя посуду и угощения на поднос.

Драко не спешил что-то ещё говорить. Потому что знал, — его решения не оспариваются, не корректируются и не поддаются чужому мнению, хоть даже и родственному.

И тут он задумался. А может в этом и кроется причина всех его бед? Может стоит хоть иногда прислушиваться к кому-то, и будет всё по-другому?

Ведь если разобраться, то он всегда принимал решения советуясь только с самим собой. А точнее, просто поддавался внутренним порывам — и делал. Делал то, к чему в итоге пришёл сейчас.

А к чему пришёл? К какой-то неведомой хуйне, которая властвует на данном этапе его жизни!

Но Нарцисса вдруг расплылась в улыбке, а возле глаз пролегли глубокие, но хорошо замаскированные морщинки:

— Я стала бабушкой? У меня есть внук? Драко…у меня нет слов…

Её большие глаза наполнились слезами и Малфой почувствовал, как его стискивают в крепких объятиях.

— Подожди, мам… — Драко аккуратно высвободился из объятий и серьёзно проговорил, — У нас с Грейнджер всё очень сложно на данный момент. Мы не можем разобраться между собой, но с ребёнком видеться она мне не запрещает. Я не знал, что она беременна и очень плохо с ней поступил, по этому… Всё сложно.

— Я могу его увидеть? — с надеждой в глазах спросила Нарцисса, кажется, последних его слов она даже не услышала, — Я очень хочу его увидеть! Как его зовут? Он похож на тебя?

Драко улыбнулся. Райан очень похож на него. Хоть и говорят, что цвет глаз может со временем поменяться, — Драко был уверен, у их сына будут серые глаза, как и сейчас. А волосы — платиновые, как у всех Малфоев. Его кровь, его малыш, его наследие.

— Его зовут Райан, мам, — Драко пристально взглянул на мать, будто в первые её видит, — Боюсь, договариваться тебе придётся самой. Но я не думаю, что это будет проблемой. И да, он очень похож на меня.

***

Проходили дни и недели. Но Драко плавал в собственных переживаниях и разноречивых сомнениях. Было неимоверно тяжко на душе от того, что Грейнджер стала от него скрываться.

Как это происходило.

Нарцисса без труда получила доступ к внуку и очень часто посещала его в магловском доме на севере Лондона. Малфой в это время не присутствовал там, такого было условие Грейнджер. И он бы относился в этому факту намного проще, если бы она сама присутствовала при его визитах к сыну.

Когда он сообщал ей с помощью часов, что явится повидать сына — она испарялась из дома. Его встречал мистер Бэрч. Реджинальд всегда был приветлив и улыбчив, но никогда не говорил лишнего. Словно тот факт, что Грейнджер отсутствует, — вполне естественно.

Малфой с удовольствием возился с малышом. Чувствовал, что это его кровь, его маленькая частичка себя. И неимоверно любил карапуза. Трогал его маленькие пальчики, целовал в пухлое пузо и строил ему смешные рожицы. И сам удивлялся себе, что вообще на такое способен.

Драко Малфой — аристократ. Голубых кровей, циничный, высокомерный, глубоко презирающий всех и вся, — строит глупые рожицы и пытается быть максимально милым.

Было бы не так смешно, если бы не являлось правдой.

Но было одно НО.

Грейнджер.

Она отдалилась. Драко не видел её больше с того самого момента, как просмотрел её воспоминание. Мистер Бэрч сообщал самые разные отговорки, какие только существовали, — ушла за покупками, работает, в министерстве, у друзей, и так далее.

Он получал только одно сообщение от неё с помощью часов: «Хорошо, сегодня в девять», — или в любое другое время. А Малфой не мог себе позволить явиться в другое.

Ему действительно было важно не потерять связь с сыном. Драко полюбил Райна всем сердцем. И больше не представлял жизни без него. И на самом деле был очень благодарен Грейнджер, что не препятствует никак их общению. Хотя могла бы.

Наверное, он слишком плохо её знал.

А если хорошо подумать, то да. Малфой очень плохо её знал. И даже не было времени узнать её получше. Ведь на тот момент играли больше инстинкты, безумная влюблённость.

И ебанутые поступки помешали всему. Абсолютно.

Райан подрастал. Белёсые волосинки стали выбиваться из макушки, а серые глазки-пуговки начали периодический ловить его взгляд. Малыш рос и даже стал улыбаться Драко. И на сердце становилось невероятно тепло.

Вот только не хватало её.

Малфой долго