– Я сказал, что почувствовал, – прошелестел голос полковника Стенли: сейчас он и правда говорил, словно мертвец. – У меня не было времени, чтобы все там исследовать, вы опередили меня.

– А потом вы скажете, что у вас не было времени на изучение феномена Деллы Хайсс, и лучше бы ее уничтожить, – услышал я и похолодел. – Так ведь ваше ведомство разбирается с тем, чего не понимает? Вдарить покрепче, чтобы и пылинки не осталось?

Я понимал, что именно так может и быть. Шеймус был прав: министерство обороны зачастую предпочитало простые и незатейливые, зато хорошо работающие методы.

– Пока только она вдарила по мне, – откликнулся полковник. – Ваше высочество, я лишь выполняю приказы. Что вы хотите от меня?

– Даю вам неделю, – припечатал Шеймус. – Через неделю заклятие должно быть снято, у вас есть для этого и знания, и опыт. И принесите мне ту дрянь, которая запускает сюда промертвий.

Стенли негромко усмехнулся.

– Да, ваше высочество. Кстати, должен вам сказать, что здесь, в академии, не только я ходячий мертвец. Я чувствую кого-то из своих, но он очень хорошо замаскирован.

Тут я решил, что достаточно стоять под дверью, кашлянул, обозначая свое присутствие и, заглянув в комнату, поинтересовался:

– Еще один ходячий?

Шеймус выглядел усталым, зато полковник, казалось, готов хоть сейчас отправиться на парад. Увидев меня, он кивнул и ответил:

– Да. Оживленный мертвец, такой же, как я. Его перекрывает общее магическое поле академии и его личные заклинания.

Я усмехнулся. Да, дело принимало дрянной оборот.

– Придется заставить всех раздеться и показать спину, – неприятно пошутил я, но Шеймус нахмурился, а Стенли усмехнулся в ответ.

– У него может не быть татуировки, если это самовозрожденное существо, которое сохранило память. Были в академии случаи кровоизлияний в мозг, провалов в памяти, душевных болезней?

Я отрицательно качнул головой.

– Нет. Ничего подобного. Либо он все тщательно скрывал.

Самовозрожденный мертвец. Я о таком только читал в старых книгах, но сам никогда не сталкивался. Это была редкостная дрянь – и если это в самом деле пришелец из-за края смерти, то тогда нет никаких козней от министерства магии. Хоть в этом можно вздохнуть спокойно. Полковник кивнул.

– Значит, нам придется искать его. Кстати, сегодня я хотел бы возобновить работу с госпожой Хайсс… вернее, уже Эверард. Приведете ее после завтрака?

– После обеда, – пробормотал я. Не хотелось соглашаться вот так сразу. – У госпожи Эверард много работы.

10.3

Делла

Проснувшись, я увидела, что спальня пуста.

В окно заглядывало утро – как я и думала, день будет солнечным и ярким, совсем летним. Робина не было – ушел куда-то, а я и не услышала. Зато на его стороне кровати, рядом с моей рукой, лежал маленький букет: скромные садовые цветы, такие нежные и милые, такие свежие. Я невольно улыбнулась – это было очень трогательно, и мне никто не дарил цветов.

Если так пойдет и дальше, то я влюблюсь. Влюблюсь в своего мужа.

Впрочем, почему бы и нет? Робин тот человек, который достоин любви. Конечно, у нас не будет каких-то водоворотов эмоций и бурь страсти, но я уже решила, что лучше читать о них в книгах, чем испытывать на себе. Ничем хорошим это, как правило, не кончается.

Поднявшись, я поставила букет в небольшую вазу на подоконнике и выглянула в окно. После дождя мир будто бы встряхнулся – утро казалось чистым и ярким, словно дождь умыл его. Нет, сегодня обязательно надо прогуляться – грешно сидеть в четырех стенах в такую хорошую погоду. Зелья никуда не денутся – в конце концов, все зельевары имеют четкое предписание: перерыв после каждого часа работы и выход на свежий воздух.

Умывшись и надев одно из своих немногочисленных платьев, я вышла из покоев ректора и направилась в столовую. По лестнице шли слуги принца Шеймуса, несли вещи его высочества, и я запоздало вспомнила, что мы с Робином вчера так и не открыли свертки со свадебными подарками. Столовая была еще пуста – выходной, студенты и преподаватели еще спали. Когда я села за стол и похлопала в ладоши, вызвав нежную творожную запеканку с изюмом, щедро присыпанную сахарной пудрой, в столовую вошел Бен, позевывая и потирая глаз. Увидев меня, он помахал рукой и, сев напротив, поинтересовался:

– Ну как, ты готова к целому дню с котлами и пробирками? Я посмотрел список – похоже, летом в медицинском крыле кипела работа, почти все зелья на исходе.

Я устало вздохнула. Денек нам предстоял тот еще.

– Да, видела этот могучий список, – кивнула я. – Надеюсь, что справимся.

– Работа? – услышала я. Робин сел рядом со мной, похлопал в ладоши и едва заметно дернул носом, увидев запеканку – да, ее не все любят. – Каких зелий не хватает?

Бен нервно дернул больной рукой, опустил голову, словно на него вновь нашло смущение.

– Да практически всех, – ответил он. Робин пожал плечами.

– Никто в это время не болел, – задумчиво произнес он, и я подумала, что он на самом деле знает, куда делись зелья. Знает и не хочет говорить при всех. Ощущение опасности шевельнулось липким комом в животе. – Впрочем, ладно. Вы справитесь до обеда?

Бен даже спину распрямил.

– Господин ректор, вы ставите невероятные задачи, – произнес он. – Там слишком много зелий!

– Справимся, – твердо сказала я. – Не хочу провести над ними весь день. Бен, что если нам перенести столы на свежий воздух? Задействуем нити природной магии, это ускорит работу.

Бен улыбнулся – идея пришлась ему по душе. Он тоже не хотел провести выходной день над котлами, варочными колбами и порошками.

Для переноса пришлось позвать Фаунса – тот выслушал мое предложение и проворчал:

– А вещи должны стоять там, где поставлены по описи, госпожа Эверард. А если потеряется что-то, кто будет виноват? Скажет ректор: ну-ка, Фаунс, старина, держи ответ!

– Не потеряется! – заверила я и глядя на завхоза так, как смотрят маленькие девочки, выпрашивая конфеты, сказала: – Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, добрый господин Фаунс! Ну я очень вас прошу!

Фаунс вздохнул.

– Ладно, только сочините