превращение: от фанатика, тратившего тысячи фунтов на экстрасенсов, до админа официального ресурса скептиков Австралии. С его точки зрения, ничего странного в этом нет:

– За 15 лет ни одно из ее предсказаний не сбылось. Она говорила, что я перееду из Великобритании в Новую Зеландию, но я переехал в Австралию. Она говорила, что я полюблю кого-то по имени Робин. Но я полюбил Донала.

Уильям умный, обаятельный, приветливый и забавный. Мы частенько встречаемся, чтобы поболтать о жизни и обменяться безобидными сплетнями за чашкой флэт-уайта на соевом молоке. Он общительный и разговорчивый, но при этом очень интересуется окружающим миром, в том числе культурой и политикой. Чтобы справиться с его кипучей энергией, мне нужно больше кофе. Он совсем не похож на того Уильяма, который увлекался экстрасенсами.

В одну из наших встреч я спросил Уильяма, что заставляло его обращаться к экстрасенсам до того, как они с Доналом расстались и у него появилась уважительная причина в виде повышенной потребности в поддержке перед лицом неопределенного будущего.

– Эго, – ответил он. – Необязательно в плохом смысле. Люди обожают говорить о себе. Когда ты приходишь к экстрасенсу, то становишься центром внимания. Это довольно приятно и лестно, когда кто-то говорит с тобой о тебе, а кроме того, ты получаешь ответы на свои вопросы. Как и большинству людей, мне было любопытно поговорить с кем-то, кто расскажет мне обо мне же.

Думаю, он совершенно прав. Во время всех моих сеансов я мог полностью сосредоточиться на своих проблемах, своей неуверенности, своих умерших близких, своих мечтах, желаниях и амбициях, надеждах и страхах. Это форма солипсизма: я едва ли пойду спрашивать о будущем друга, погрязшего в суматохе повседневности. И я едва ли стану обсуждать с ним глобальные вопросы – сможем ли мы разрешить климатический кризис или создать эффективную вакцину. Вообще-то я совсем никогда этого не делаю. Внезапно я ощущаю укол эгоистичного стыда.

Уильям высказывает еще одну интересную мысль.

– В это часто ввязываются люди вроде меня, геи, – говорит он. – По двум причинам. Во-первых, людям моего поколения (чуть за сорок) и старше это дает какую-то упорядоченность в тех областях жизни, где нам ее не хватает. Я отчетливо чувствую потребность в порядке, когда окружающий мир кажется мне несправедливым, нечестным и жестоким. Во-вторых, привлекают драматизм и театральность всего процесса. Действо напоминает католическую церковь: пышность, обстановка, мелодрама, рясы и костюмы, ритуалы и чувство сопричастности, буквально все атрибуты театральной сцены. Есть определенный тип геев, которым такое нравится. И я сам такой.

* * *

В научном сообществе активно обсуждалось существование «точки Бога» – области мозга, предположительно делающей человека более склонным к религиозной вере, которая по определению является уверенностью, основанной на убежденности, а не на фактах и логическом анализе.

Научные исследования «точки Бога» сходятся в том, что вера – явление сложное, задействующее несколько областей мозга, связанных с различными аспектами духовного опыта. Возникает соблазн заявить, что некоторые мозги в силу своего устройства более предрасположены к вере в духовные и сверхъестественные явления, но на самом деле все далеко не так просто.

Многие верующие гордятся своей духовностью. По особым дням они собираются в церквях, храмах и мечетях. Они носят драгоценные распятия, украшают себя символичными татуировками, прикрывают тела и волосы на людях. Держат на книжной полке Библию или другую священную книгу. Но даже если они выставляют напоказ свою веру, это далеко не то же самое, что скрываться, лицемерить и быть двуличным.

Те, кто верит в экстрасенсов – я имею в виду, как в часть своей повседневной жизни, без перегибов, – предпочитают держать это в тайне. Сеансы происходят украдкой, под покровом тьмы, приватность этих визитов тщательно соблюдается, и они сопровождаются чувством неловкости или даже стыда. Все это рассказали люди, которые достаточно мне доверяют, чтобы признаться. А ведь есть еще и другие.

Одна из таких верующих – Сейко (имя изменено). Мы познакомились с ней в лондонском пабе, где обсуждали тему экстрасенсов в компании друзей, которым меня представили фразой, к которой я уже начинаю привыкать: «Это Гэри, он пишет книгу об экстрасенсах – правда же, Гэри?»

Сейко отвела меня в сторонку и рассказала, как впала в зависимость от экстрасенсов. С этой зависимостью она борется по сей день.

Сейко училась в одном из ведущих британских университетов и работает на руководящей должности в крупной финансовой организации.

Она периодически обращается к экстрасенсам уже лет восемь, с тех пор как пережила большую драму в личной жизни.

– Я считала его любовью всей жизни, – поделилась она. – Поэтому никак не могла пережить наше расставание. Я хотела узнать, что он чувствует, будет ли у нас что-то еще. Мне нужна была помощь, чтобы отгоревать, понять, что произошло, и жить дальше.

Поначалу звонки экстрасенсам приносили ей утешение.

– Разговор с ними – как со старыми друзьями. Как будто они уже в курсе ситуации и прекрасно понимают меня.

Я спросил, почему она не поговорила о своей печали с настоящими друзьями. Она ответила, что говорила, но у этих разговоров есть свои ограничения.

– Я спрашивала у экстрасенсов о таких вещах, которыми не хотела нагружать друзей, – объяснила она. – К тому же, когда друзья дают мне советы, а я им не следую, меня мучает чувство вины.

Цена казалась ей вполне приемлемой:

– Я нашла один сервис, где разговор стоил всего два фунта за минуту. Если я укладывалась в 15 минут, мне это было вполне по карману. Но со временем это может перерасти в нездоровую привычку. Так со мной и произошло.

Вскоре она звонила экстрасенсам каждый божий день, неделя за неделей. Счета за разговоры стоимостью «всего» 2 фунта в минуту переваливали за 500 фунтов.

Она сама такого не ожидала.

– Вообще-то я не транжира, я не трачусь на дорогую одежду, – рассказала Сейко. – Но тут я даже друзьям не могла рассказать, во что ввязалась, – мне было стыдно.

Спустя несколько недель ежедневных разговоров морок начал рассеиваться. Экстрасенсы, которым «не удавалось настроиться на меня», делали неверные предсказания.

Но в этом-то и преимущество телефонных сеансов: она просто вешала трубку. А потом звонила снова. И снова. Пока не нашла ясновидящую, которая всегда могла на нее настроиться.

Такой экспресс-подбор экстрасенсов едва ли возможен с очными сеансами, которые стоят по 300 долларов. Именно поэтому телефонные сервисы так популярны. Марк Эдвард, «непутевый медиум», описывает работу на подобной телефонной линии в своей книге и подтверждает, что постоянные клиенты были не редкостью.

Недавно Сейко снова подсела на телефонных экстрасенсов, на этот раз в попытке наладить отношения с нынешним парнем. Они вместе уже 2,5 года, и он, по ее словам, совсем не мастер общения.

– У нас возникли сложности, потому что я не понимаю, о чем он