class="p1">Мы с Гуннстейном дневали и ночевали на корабле, чтобы успеть всё вовремя, надо было спешить, если мы хотели присоединиться к Рагнарсонам до начала осени. Зимовать здесь, на севере, я не хотел бы ни за какие коврижки. Уж лучше уплыть подальше, в тёплую гостеприимную Англию, прожирая чужие запасы, а не собирая птичьи яйца и не сдирая кору с деревьев.

И спустя пару недель усердного труда, когда с деревьев начала облетать листва, северные ветры стали приносить с собой первые крупицы снега, а по утрам лужи начали покрываться хрустящей ледяной коркой, чтобы потом раскваситься за день, мы снова вышли в море.

Я стоял у руля, Гуннстейн задавал ритм гребцам, сложенные мачта и парус покоились вдоль киля, а ледяная морская вода холодными брызгами поднималась из-под вёсел. Опытных моряков среди нас было немного, и раз уж нам пришлось набрать молодёжь, буквально подростков, то и гребли они нестройно и медленно, обучаясь на ходу под многоэтажную брань кормчего. Вздумай мы кого-нибудь преследовать, от нас ускользнул бы любой дуралей, хохоча и тыкая пальцем.

— Гребите ровнее, козьи выпердыши! — ярился Гуннстейн. — Глядите, как это делают другие и гребите одновременно, поломай меня тролль!

Это была всего лишь прогулка по фьорду, тренировочный выход в море перед большим походом, но старик был прав, это никуда не годится. Обычно новичков в команде было немного, один-два человека, и их неумелость с лихвой нивелировалась опытом всех остальных, но теперь команду пришлось разбавить чересчур сильно, почти вдвое. Понятно, что это не выглядело как пионерлагерь, и молодёжь тут взрослела очень рано, у некоторых из новичков уже имелись собственные дети, но опыта им всё-таки недоставало. Многие из них были рыбаками, пастухами и пахарями, даже и не помышлявшими о том, чтобы пойти в вик, но байки Торбьерна заставили их загореться жаждой наживы и духом авантюризма.

— Пусть помогают себе песней! — крикнул я.

— Они их не знают! — проворчал Гуннстейн.

Радовало только то, что это всё временно, и новички быстро научатся. А те, кто не научится, вернутся на берег к своим прежним занятиям.

— Торбьерн, запевай! — крикнул я.

Кузен прокашлялся, прочистил горло и затянул довольно унылую песню о преследовании стаи китов. Новички стали грести ровнее и даже прекратили задевать чужие вёсла. В этом деле главное это слаженная работа всех членов команды. Молодёжь кривила лица, стискивала зубы, шипела ругательства. Кожа сходила с их ладоней, чтобы смениться грубой толстой шкурой, спины ломило от напряжения. Я прекрасно мог их понять, но жалеть не собирался. Они все присоединились к нам, чтобы разбогатеть, а для этого всегда нужно хорошенько поработать.

— А, да пошло в Хель это всё! — вдруг закричал один из новичков, бросая весло.

Оно тут же столкнулось с чужими, повисло на уключине, драккар заметался на воде.

— Табань! — рявкнул я.

Все остальные вёсла выдернули из воды, я оставил руль и разъярённой фурией зашагал к этому болвану. Он злобно посматривал по сторонам, сидя на скамье, и тряс окровавленной ладонью в воздухе.

— Как твоё имя⁈ — заорал я ему в лицо.

— Свейн Торкельсон, — буркнул он, стараясь не смотреть на меня.

— Почему ты бросил весло⁈ — рявкнул я.

Свейн промолчал. Говорить правду на глазах у всех остальных ему было стыдно. С виду он был моим ровесником, под носом пробивались редкие светлые усики и клочковатая борода, а плечах он казался даже шире меня. И всё же он бросил весло.

— Говори! — рявкнул я прямо Свейну в ухо.

Вся остальная команда молча следила за ситуацией, и новички, и ветераны. Момент, прямо говоря, неприятный. Неловкий.

Свейн молча играл желваками и смотрел прямо перед собой, не желая со мной разговаривать.

— Ты бросил не весло, Свейн, ты бросил своих! Свою команду! Тех, с кем будешь делить кров и пищу, тех, с кем будешь драться в одной стене щитов! — сквозь зубы произнёс я.

— Да пошёл ты, Бранд! Ишь, какой важный стал! Сходил в вик один раз, и ходишь теперь, грудь колесом! — вдруг вскинулся он. — Что, забыл, как прятался от меня в холмах? Хочешь, я тебе ещё раз морду начищу!

Я, недолго думая, двинул ему кулаком в рожу, пользуясь преимуществом. Свейн сидел на скамье, я нависал над ним, и защищаться в таком положении он не мог. Парень рухнул со скамьи и покатился под всеобщие насмешки. Я был в этой ситуации прав на все сто. Бросил весло — бросил команду. Подвёл команду — виноват.

На мгновение мне захотелось выбросить его за борт, но мы выбрались достаточно далеко от берега, и в ледяной воде эта свинья замёрзнет насмерть через пару минут, а смерти он не заслуживал.

— Гуннстейн, правь к берегу, — приказал я, поворачиваясь спиной к лежащему.

Это стало ошибкой.

Свейн ударил меня в спину, бросился сзади, пытаясь меня повалить, и успел несколько раз ударить меня по голове, но я сумел перекинуть его через себя. На драккаре поднялся шум, воины закричали что-то нечленораздельное, палубу качало из стороны в сторону на волнах, но я ничего этого не замечал. Для меня снова перестало существовать всё, кроме меня и моего противника.

Я снова ударил Свейна в лицо, вскользь, по скуле, на более уверенный удар не хватило времени. Он извернулся ужом, подскакивая на ноги, кинулся беспорядочно махать кулаками, что-то кричал про меня и мою мать. Успокоить его удалось только апперкотом в бороду, после которого он обмяк и растёкся по палубе.

Ладно хоть Свейну хватило ума не браться за нож, не то моя карьера хёвдинга окончилась бы, даже толком не начавшись. Я посмотрел на него, на всех остальных, замечая уважение в глазах молодёжи, сплюнул в воду.

— К берегу, — повторил я.

Голова немного гудела, пару ударов я всё-таки пропустил, но ничего серьёзного не произошло. Бывало, я получал и сильнее. Как ни в чём не бывало, я занял место у рулевого весла. Гуннстейн, которого я сменил, подошёл было к лежащему парню, но я окликнул его.

— Не трожь. Пусть лежит, — сказал я.

У самого берега я остановил драккар, который почти касался морского дна своим килем. Здесь этот мерзавец точно не утонет.

— Плесните на него забортной воды, пусть просыпается, он достаточно отдохнул, — сказал я.

Кнут, хищно улыбаясь и сверкая единственным глазом, выполнил мою просьбу, и Свейн подскочил, мотая головой из