Хелен нахмурилась, видя, как расстроена подруга. Что-то тут не так. Есть что-то еще помимо желания Мюриел попытаться войти в гильдию. Она спешит уехать, поняла Хелен, но почему?

Хелен наблюдала, как Мюриел заканчивает укладываться, все еще потрясенная таким неожиданным поворотом событий. Она разрывалась между гордостью за подругу и эгоистичным нежеланием, чтоб она уезжала.

– Что мы будем без тебя делать?

Мюриел покачала головой. Улыбка ее больше не казалась вымученной.

– Я больше тебе не нужна, Хелен. Уже давно не нужна. Ты теперь вполне способна сама позаботиться о своих сородичах.

Дрожь беспокойства прокатилась по ее телу.

– Ты так думаешь?

– Я знаю.

Несмотря на убежденность подруги, Хелен не была так уверена. И роль, и ответственность казались устрашающими. Но и, следовало признать, волнующими. Чувствовалась в этом некая правильность. Почти.

– Уилл не обрадуется. Он и так считает, что я уделяю слишком много времени лечению членов клана. Что он сказал, когда ты сообщила ему?

Мюриел стояла спиной к ней. Когда она заговорила, в голосе ее была какая-то странная натянутость.

– Я… я не сообщала ему. Граф был занят с королем, и я не хотела мешать. Я надеялась, ты расскажешь ему за меня?

Хелен прекрасно ее понимала. Что-то тревожит Уилла последние несколько дней – с тех пор, как она встретила его в коридоре во время пира. Не ищи она возможности увидеться с Магнусом, Хелен тоже старалась бы держаться подальше от своего раздражительного брата. Правда, нельзя сказать, что ей особенно повезло в этом отношении. Кажется, что, за исключением трапез – во время которых Магнус старательно избегал ее, – последние два дня мужчины безвылазно сидели в солнечной комнате брата. Сосредоточенная на Магнусе и быстро бегущем времени, она не особенно задумывалась о дурном настроении брата. Но подозревала, что это результат обсуждений его ближайших планов.

– Уилл не в духе от всех этих разговоров о его женитьбе, – сказала Хелен.

Мюриел как будто дернулась. Руки ее на мгновение замерли.

– Значит, все уже решено?

Хелен покачала головой, внимательно наблюдая за ней.

– Официально – нет пока. Но, по словам Кеннета, король предложил в качестве жены свою дважды овдовевшую сестру Кристину после того, как ее выпустят из английского монастыря. От такого союза моему брату трудно было бы отказаться, даже если б он захотел.

– И с чего бы ему хотеть.

Это был не вопрос, но утверждение. Что-то смутно обеспокоило Хелен в безжизненном голосе Мюриел. На секунду она подумала…

Нет. Невозможно.

Она нахмурилась, мысль никак не выходила из головы.

– Уверена, он хотел бы знать о твоем отъезде. Уилл стольким обязан тебе за то, что ты сделала… как и все мы. Но я расскажу ему, если таково твое желание.

Мюриел повернулась к ней, и спокойное выражение ее лица немного успокоило Хелен.

– Спасибо. Я была счастлива здесь, Хелен. После папиной смерти ты и твоя семья взяли меня под свое крыло, дали мне дом. Я очень признательна вам за это. И никогда этого не забуду.

– Здесь у тебя всегда будет дом, и мы будем очень рады тебе, – отозвалась Хелен. – Обещай, что вернешься, если Инвернесс придется тебе не по вкусу.

Мюриел улыбнулась, понимая, что подруга имеет в виду.

– Обещаю, но меня не так-то легко испугать. Особенно кучке придирчивых стариканов. Но и ты тоже кое-что обещай мне.

Хелен кивнула, ей стало любопытно.

– Не позволяй никому заставить тебя пойти тем путем, которым ты идти не желаешь. Если у тебя появится шанс на счастье, воспользуйся им, кто бы что ни говорил.

Горячность этих слов заставила Хелен гадать, о многом ли подруга догадалась.

Губы ее изогнулись в натянутой улыбке.

– Ты ведь понимаешь, что то, о чем ты говоришь, равносильно ереси. Как у женщины – тем паче знатного рода – у меня нет иного пути, кроме уже избранного. Чувство долга превыше всего.

– Но ты ведь на самом деле в это не веришь?

Хелен покачала головой. Возможно, в этом и заключается ее трагедия. Она ищет счастье в мире, не ценящем это чувство.

– Чуть не забыла. – Мюриел пересекла небольшое расстояние от кровати до кухни. Каменный коттедж был теплым и уютным, но маленьким – приблизительно десять на двадцать футов. Кровать была встроена в дальнюю стену. Посередине стояли стол, скамья и кресло перед жаровней. Сбоку ютилась крошечная кухонька. Мюриел протянула руку к одной из открытых полок и достала маленький горшочек.

– Возьми это, – сказала она.

Хелен сняла крышку и понюхала: содержимое имело сильный запах камфары. Хотя она обычно использовалась для наливок, отец Мюриел узнал от одного старого крестоносца, что неверные пользуются ею для облегчения болей.

– Мышечный бальзам?

Мюриел кивнула.

– Может помочь. Макгрегор упоминал, что рука у Маккея все еще болит. Я хотела отнести ему мазь, но подумала, может, ты сама это сделаешь?

Хелен воззрилась на нее, понимая, что Мюриел о многом догадалась. В том числе как отчаянно она пытается найти предлог увидеться с ним.

– А если он не захочет?

«Если он не захочет меня? Как уже не раз демонстрировал?»

Мюриел серьезно посмотрела на нее.

– Значит, тебе придется убедить его.

Хелен кивнула. Если б только это было так просто.

После двух дней сидения взаперти с двумя мужчинами, которых Магнус по велению долга терпеть не мог с самого рождения – и которые чертовски облегчали ему этот долг, – было так здорово оказаться на улице и вновь ощутить в руке приятную тяжесть меча.

Два дня ему приходилось слушать, как граф выискивает бесчисленные способы избежать союза между ними при помощи разных надуманных отговорок, предлогов или условий, терпеть бесконечные вопросы удивительно упорного Кеннета Сазерленда об обстоятельствах смерти Гордона и делать вид, что он не слышит едва завуалированные оскорбительные намеки Монро. Терпение Магнуса настолько истощилось, что он уже готов был снести кому-нибудь голову. Но поскольку перемирие делало это невозможным, он довольствовался хорошей жесткой тренировкой во дворе. Все-таки отвлекает от мрачных мыслей.

Поскольку Макгрегор охранял короля, который вопреки обыкновению удалился в свои покои вместо того, чтобы принять участие в соколиной охоте вместе с сэром Уильямом и его людьми, оставался только сэр Нейл Кэмпбелл, старший брат Странника, чтобы помочь Магнусу размять мускулы и изгнать из крови демонов.

Изгнание одного демона оказалось значительно труднее, чем он полагал. То, что он находился рядом с Хелен, видел ее каждый день, пусть даже только на другом конце помоста, пробуждало мучительные воспоминания, напоминая о чувствах, которые он хотел забыть. Увиденное оказалось куда большим соблазном, чем было позволительно.