Когда-то он любил ее всей душой. И хотя эта любовь была растоптана, следы ее все еще оставались. Смех напоминал ему об одном полдне, когда он сидел в траве, глядя, как она собирает цветы и плетет венок, – он почти ощущал тепло ее волос на своем плече; озорная улыбка напоминала, как она, бывало, пряталась от него, превращая поиски в игру. Рассеянно заправленная за ухо прядь навевала воспоминания о том дне, когда она явилась с подстриженными вокруг лица волосами, чтоб они не лезли в глаза.

Стиль и мода не имели значения, когда дело касалось практичности. Если ее юбки волочились по земле или мешали подниматься в гору, она подвязывала их, нимало не задумываясь. Как же ему было не плениться?

У них было всего лишь с дюжину встреч, но каждая минута крепко запечатлелась в его памяти. Сколько раз твердил он себе, что она изменилась, что даже если он считал, что знал девушку, то не знает женщину, но все равно не мог заставить себя поверить в это. Все то, во что он влюбился – ее открытость, ее непосредственность, жажда счастья, душевная сила и страсть, – никуда ведь не делось.

Но она больше не его, и он не может любить ее.

Магнус оттеснил благородного рыцаря в неумолимой атаке, вкладывая весь свой гнев и отчаяние в каждый удар мечом.

Хотя сэр Нейл был одним из лучших рыцарей Брюса, сегодня ему приходилось попотеть, чтоб оказаться не хуже Магнуса.

Когда Магнус нанес один особенно свирепый удар, сэр Нейл уткнул оружие острием в землю.

– Проклятье, Маккей. Полегче. Я на твоей стороне.

Магнус тоже опустил меч. Тяжелое дыхание и боль в плече сказали ему, что он размялся на славу.

О небо, как же здорово!

Он улыбнулся.

– Ты совсем размяк от этого мира, старик. Может, мне найти тебе англичанина, чтоб как следует попрактиковаться?

– Черт побери, я покажу тебе «размяк». – Рыцарь атаковал, почти очистив голову Магнуса от нежелательных размышлений.

До тех пор, пока предмет этих размышлений не появился в поле его зрения, отвлекая его настолько, чтобы получить удар по руке – по больной руке.

Он выругался, когда меч плашмя со всей силой опустился на его незащищенное плечо, выбив у него из руки оружие.

Кэмпбелл смотрел ошарашенно. Не часто Магнус предоставлял такую удобную возможность своему оппоненту, и подобный промах удивил его.

– Иисусе! Прости. Я ушиб тебе плечо?

Поскольку Магнус схватился за проклятое плечо, то едва ли мог это отрицать.

– Просто дай мне минуту, – выдавил он, злой на себя.

Но стало только хуже. Хелен подбежала к нему и положила ладонь ему на руку, взбудоражив все нервы, которые он так старательно пытался успокоить.

– Ох, Магнус, что с тобой? Твоя рука…

– Моя рука в порядке, – солгал он, ибо рука жгла так же адски, как и гордость. – Чего тебе?

Кэмпбелл отошел, но Магнус чувствовал, что тот наблюдает с беззастенчивым интересом.

– Я не хотела помешать.

Щеки ее вспыхнули, когда он ничего не сказал, продолжая сверлить недовольным взглядом. Она выглядела свежей и солнечной, как теплый летний день. С ее светлой кожей, голубыми глазами и темно-рыжими волосами желтый не должен был смотреться на ней так хорошо. Но желтый оттенок подчеркивал теплый цвет лица и наводил на мысль о хлебе только что из печи, в который не терпится вонзить зубы.

Что же ему делать?

Он, видно, зарычал. Она отступила на шаг, неуверенно оглядывая его.

– Мюриел дала мне мазь для твоей руки. Она сказала, рука еще некоторое время будет болеть.

Сейчас-то уж точно болела адски. Для мужчины, славящегося своим уравновешенным нравом, в эти минуты ему стоило немалых трудов сдерживаться.

– Пожалуйста, поблагодари леди Мюриел за ее заботу, но…

– Если хочешь, – прервала его она, – я могу втереть мазь, когда ты закончишь. Или, может, лучше после того, как помоешься?

Адские муки, вот что это было. Если б она только знала, какую смуту эти невинные слова посеяли в его теле! Но она не догадывалась, а он не собирался ее просвещать.

Магнус скрипнул зубами.

– Это ни к чему. С моей рукой все отлично. Со мной тоже. Мне не требуется ничего.

– Что здесь происходит?

Ну, прекрасно. Магнус взглянул через плечо и увидел, что Сазерленды и Монро выбрали именно этот момент, чтоб вернуться с соколиной охоты. Сэр Уильям метал молнии в сестру.

К его удивлению, Хелен ответила ему таким же гневным взглядом.

– Если хочешь знать, Мюриел дала мне мазь для руки Магнуса.

Брови Магнуса поползли вверх. Он никогда раньше не слышал, чтоб она вот так дерзила кому-то из своих братьев. Тем не менее добавил:

– А я как раз говорил леди Хелен, что мазь мне не требуется.

Магнус постарался не поморщиться, когда Монро спрыгнул с лошади и вразвалку направился к ним.

– Как предусмотрительно с твоей стороны, Хелен. В сущности, я вчера как раз получил удар в бок от твоего брата. Время от времени ему это удается. – Услышав этот оскорбительный намек, Кеннет Сазерленд потемнел лицом. – Может, опробуешь мазь на мне?

Магнус встретился с глазами своего врага поверх ее головы. Он знал, что веселье в них ему не почудилось.

Чуть-чуть напрягшийся рот Хелен – быть может, замеченный только Магнусом – был единственным знаком, что она не слишком рада смене пациентов.

Магнус подозревал, что складки вокруг его собственного рта были гораздо глубже.

Хелен взглянула на Магнуса, словно умоляя его вмешаться, но он крепко стиснул зубы, запретив себе расцеплять их. Притворился, что не видит на ее лице уныния, но в груди все равно защемило.

– Конечно, – бодро ответила она. – Пойдем со мной в Большой зал, и я взгляну. – Она посмотрела на брата. – Уилл, если у тебя есть минутка, мне надо поговорить с тобой. – Граф явно собирался возразить, но Хелен не дала ему. – Это насчет Мюриел.

Внезапная вспышка тревоги на лице графа выдала его.

– С ней все в порядке?

Хелен тоже заметила его реакцию, и она, похоже, смутила ее.

– Да, все отлично. По крайней мере я так думаю.

Лицо графа потемнело, но он пошел следом за сестрой и Монро – который взял ее за руку, разрази его гром! – в Большой зал. И если Магнуса успокаивало, что когда она начнет втирать мазь Монро, при этом будет присутствовать третий, то ничто не могло смягчить остроту нахлынувшего на него другого, куда более сильного чувства.

Ее начинала охватывать паника. Время заканчивалось, а она была не ближе к тому, чтоб убедить Магнуса дать ей еще один шанс, чем в день его прибытия. Три дня минуло с отъезда Мюриел, и в промежутках между встречами, охотой и его обязанностями как приближенного короля у нее даже не было возможности толком поговорить с ним. Хуже того, если такая возможность все же возникала, рядом непременно появлялся Дональд.