– У вас что, глаз нет? – взвилась Илона. – Я машину всего год назад купила в кредит, мне еще полжизни за нее расплачиваться! А вы ездить не умеете!

– Так что же с доктором Стеллой Конвей? – попытался вернуть секретаршу к интересующей его теме Черт.

Но не тут-то было. Илона заявила:

– Далась вам эта вертихвостка! – И принялась излагать свои взгляды на новый кодекс правил дорожного движения.

Черт остановил машину около дома Илоны, донес покупки до квартиры. Секретарша растворила дверь, и навстречу ей бросился огромный полосатый котище.

– Да, да, мой хороший, пришла мамочка, принесла осьминогов и трюфели… – засюсюкала Илона. – Сейчас кушать будем… Мой малыш Теодорик уже проголодался?

Черт, пораженный тем, что Илона назвала кота в честь Готвальда, спросил:

– Вы кормите животное осьминогами и трюфелями?

– Теодорик их обожает! – сообщила Илона. – Ну что ж, спасибо за помощь. Всего хорошего! – И закрыла перед носом Вацлава дверь.

Черт остолбенел: Илона не пригласила его к себе! Что за особа… Убить такую – значит, совершить благодеяние для всего человечества! И она знает Стеллу, более того – ненавидит ее, поскольку та, по мнению секретарши, пытается завладеть сердцем ее разлюбезного шефа. Илона может поведать очень много занимательного и полезного для Черта… Все бы хорошо, но как заставить ее сделать это?

Вацлав позвонил в дверь. Илона, взглянув в глазок, спросила:

– Кто?

– Ваш спаситель! – ответил Черт. Она что, не узнает его? Дверь немного приоткрылась, Черт разглядел толстенную стальную цепочку.

– Что вам надо? – спросила Илона.

– Я хотел бы узнать… Могу ли я позвонить от вас?

– Теодорик сейчас ужинает, а он ужасно не любит, если в это время по квартире шастают посторонние, – отразила Илона.

– Тогда… не согласитесь ли вы сходить со мной в ресторан, – предпринял последнюю попытку Черт.

– Не хожу по ресторанам, это рассадники дизентерии и ботулизма, – отрезала Илона и захлопнула дверь.

Черт, постояв на лестничной клетке, спустился вниз. В душе его клокотало искреннее возмущение, глаза застилал кровавый туман. Он знал, что он означает: ему требовалось разрядиться. То есть совершить убийство.

Он отправился в Ист-Энд, район столицы, где издавна обитали продажные девицы и скупщики краденого, а в последнее время – торговцы наркотиками. Дамочки фланировали по грязным тротуарам, подмигивая прохожим. Черт схватил за локоть первую попавшуюся проститутку и грубо сказал:

– Пошли к тебе!

– Милок, остынь немного, – осадила его та. – А то ты весь трясешься от возбуждения. Гони деньги вперед!

Вацлав Черт отсчитал купюры, проститутка повела его к себе на квартиру. Едва они прошли в темное помещение, как Черт кинулся на женщину со спины. Руки в перчатках сомкнулись на ее шее. Внимая предсмертным хрипам, Черт представил себе лицо Стеллы, которое сменилось физиономией Илоны.

Убитую проститутку он положил в ванну, которую наполовину наполнил холодной водой, и вышел из квартиры. Черт почувствовал заметное облегчение. Илона – кладезь полезной информации, но подобраться к ней сложно. Однако только через нее он сможет найти Стеллу, значит, он просто обязан найти путь к сердцу секретарши. И времени на это у него не так уж много.

Черт осторожно выглянул из подъезда. Дождавшись, когда стоявшая невдалеке девица в короткой зеленой юбке, ажурных чулках и розовой курточке и обнимавшие ее два бородатых вдребезги пьяных типа скроются в соседнем подъезде (свидетели ему были ни к чему), он вышел во двор и, подняв воротник плаща, быстро зашагал по направлению к ближайшей станции метро.

– Его светлость просил вас присутствовать при вскрытии саркофага Вулка, – объявил утром следующего дня Марк.

Стеллу мучили страшные сны – ей казалось, что за ней гонится монстр – вулкодлак. Трижды за ночь она просыпалась в тот момент, когда во сне оступалась, падала, а над ней склонялась морда твари, с клыков которой капали слюна и кровь. Серебристый свет луны проникал сквозь стекла, и где-то вдали выли волки. Доктор Конвей была рада, что настало утро. Наскоро перекусив, она вместе с Йозеком отправилась в полицейское управление Вильера.

– Такова официальная версия, – продолжил Марк. – Однако подозреваю, что ушей Юлиуса достигла весть о приезде красавицы-доктора из самой столицы. Князь – известный юбочник, был женат не то три, не то целых пять раз. Хотите кофе?

Стелла отметила, что мужественный шериф раздосадован предложением Юлиуса. Уж не ревнует ли он?

– Мне будет интересно познакомиться с потомком знаменитого князя Сепета, – сказала Стелла. – Что он собой представляет?

– Стареющий плейбой, который никак не может с этим смириться, – ответил, протягивая Стелле кружку с кофе, Марк. Лицо начальника вильерской полиции выражало крайнюю степень презрения. – Сибарит, воспитанный в роскоши. Его отец, князь Фредерик Сепет, подростком вместе с родителями покинул Герцословакию сразу после крушения монархии, в середине сороковых. Юлиус вырос во Франции, был завсегдатаем ресторанов и клубов в Сен-Тропе, принимал участие в регате в Бертране, путешествовал по всему миру, заводя интрижки, плодя незаконных детей и растрачивая остатки семейного состояния, некогда одного из самых крупных в Европе. Когда пал «железный занавес», он вдруг ощутил тягу к родине предков, на которой ни разу не был. А когда парламент принял закон о возвращении бывшим владельцам всех земельных угодий и экспроприированных коммунистами ценностей, он осчастливил Вильер своим визитом. Еще бы, ведь он получил старый замок! Юлиус – бездельник и фанфарон, история рода его не заботит, он хочет превратить семейное гнездо в отель для богачей!

– Вы, как я понимаю, относитесь к князю без должного почтения, – улыбнулась Стелла.

– Можно и так сказать! – хмыкнул Марк. – Князь изображает из себя великого благодетеля и считает, что все население Вильера, включая и меня, должно быть благодарно ему за его сумасбродную идею – переделать замок в отель.

– А что в этом плохого? – удивилась Стелла. – Если я правильно понимаю, отель принесет городку множество рабочих мест, сюда потянутся туристы со всех концов страны и из-за рубежа…

– И на Вильер обрушится золотой дождь? Как бы не так! – отмахнулся Марк. – Поверьте, Стелла, я тоже хочу, чтобы жители нашего городка получили дополнительный заработок и экономическая ситуация здесь хотя бы немного улучшилась, но князь совершенно не думает о Вильере. Для него на первом плане собственные интересы – побыстрее найти инвесторов, продать замок и переделать его в гостиницу для богачей. Предложи ему кто-нибудь превратить замок в шашлычную или даже в бордель, он бы, и глазом не моргнув, дал свое согласие: главное, он получит свои миллионы, которые сможет потратить в рекордно короткий срок. Еще бы, ведь его светлость проживает большую часть времени, невзирая на вновь открытую любовь к исторической родине, вовсе не в Вильере и даже не в Экаресте, а в Париже, Бертране, Лос-Анджелесе и Лондоне. Мы для него – источник заработка. А это, поверьте, Стелла, мне не нравится!