В комнату постучал и сразу вошёл пьяненький мужичок в рваныхштанах. Его лицо было похоже на свадебный торт после дождя.

— Пойдем, компанию поддержи! — предложил он.

— Не пью, — ответил я.

— Не уважаешь? — Он сделал несколько неуверенныхшагов. — Вот и Зойка говорит, жилец у неё какой-то злой, слова доброго неуслышишь!

— Просто я не пью! — сказал, я.

— И что, тебе лучше оттого, что не пьёшь? — неунимался мужичок. — Вот я пью — и я добрый! Пошли!

— Нет. Я бы хотел поспать, мне завтра на работу, —сказал я, чтобы от него избавиться.

Он ушёл, и они ещё долго обсуждали за стенкой, какой якозёл.

— Ты мало денег с него за комнату взяла! — говорилкто-то тёте Зое.

— Ну, я ж такая! — оправдывалась она. — Ядумала, человек хороший — пусть живёт. А он прям как не человек оказался!

— А ты скажи, что подорожала комната! —посоветовал ей другой голос. — Вон, кризис, скажи!

— В кризис, наоборот, всё дешевеет, — сказал тот,что заходил ко мне.

Ему тут же авторитетно ответили:

— Дурак ты, Вась! Это у них дешевеет, а у нас дорожает!

— Это кто дурак?! — угрожающе спросил Вася.

— Ты и есть. Зойка, ты зачем его пускаешь?! Он ещё стого раза мне пятьдесят рублей должен!

— А как не пускать? — Это был голос тётиЗои. — Мы же банда!

— А так не пускать! — угрожающе произнёс мужчина

— Да я сам тебя сейчас! — закричал Вася. Застенкой послышался шум, звук падающей мебели и возбуждённые голоса.

«Только бы не сожгли квартиру», — подумал я.

— Зарезали!!! — заверещала тётя Зоя.

— Звони в «скорую», дура!

— Дайте бинты!

— Да где я тебе бинты возьму?!

— Держись, Вася!

— Не дышит…

— «Скорая»? Человека зарезали! Как? Случайно. Да,Ленинградский проспект, дом..

Вместе со «скорой» приехала милиция. Я лежал на кровати ислушал. Они сразу договорились, какие показания будут давать.

— Мёртв, — сказал кто-то, видимо, врач.

— Всем сидеть и молчать! — крикнул чей-то голос,когда приехала милиция.

Пара ударов и пара охов.

— Кто пырнул? — грозно спросил тот жеголос. — Быстро! А то вы все у меня в предвариловке…

— Сосед! — пискнула тётя Зоя.

И все дружно подтвердили.

— Где он? — спросил голос.

— У себя, у себя! — загалдели гости тётиЗои. — Мы-то что, мы просто собрались… кризис ведь…

Когда несколько человек в милицейской форме вломились ко мнев комнату, они увидели перед собой Ха — розового, жалкого, в резиновых сапогахи вязаной, шапочке.

Я всё сделал для того, чтобы они его увидели. Я заранеенастроился на их коллективную ментальную волну.

Меня заперли в камере и сказали, что допрашивать будутзавтра.

Не придумав ничего лучше (я отбросил следующие варианты:Иисус Христос с картины Караваджо «Взятие Христа под стражу», стриптизер из«Эгоистки» и начальник отделения милиции), я предстал перед охранником в образеего мамы.

— Подойди-ка сюда! — властно поманил его пальцем.

— Мамочка! — прошептал он и подошёл. Я манил егопальцем до тех пор, пока, он не просунул голову сквозь решётку. Тогда я отвесилему звонкую оплеуху.

— Прости, мамочка! — засуетился охранник, гремязамками.

— Опять ты меня расстраиваешь?! — грозно вопрошаля.

— Нет, нет, мамочка! — оправдывался он. — Этосовсем не то, что ты думаешь!

— У меня давление… — пожаловался я.

— Всё, всё, прости! — Он распахнул дверь, и явышел, на всякий случай еще разок ударив его по щеке.

Тётя Зоя с гостями пила, не чокаясь. За покойника.

— Помянешь Васю? — строго спросила онаменя. — Хороший был человек.

Я молча опрокинул рюмку водки. Тот, кто зарезал Васю,протянул мне огурец.

— Закуси, — сказал он. Я хрустнул огурцом.

— Тебя там твой товарищ дожидается, — сказала тётяЗоя. — Слабенький. Выпил полбутылки и заснул на полу.

Ха, открыв рот, лежал на раскладушке и храпел.

— Я завтра переезжаю, — пробормотал он, когда язажал ему нос. — Я буду жить на Рублёвке. С Млеем

Я видел, как его выводили из подъезда в наручниках, раноутром, когда сам только-только собрался на работу.

— Мы заменили тебе слоган, — сообщил менеджер ивыдал мне новый деревянный щит с верёвочками. На нём было крупно написано «Ура!Дублёнки!»

— Это уже диалог, — объяснил мне менеджер. —Люди будут спрашивать тебя: а где дублёнки? А ты будешь говорить: тут! Ипоказывать на магазин. Понял?

Я кивнул.

— Повтори! — приказал менеджер.

Я повторил.

— Молодец. Ну иди, и без самодеятельности!

— Ура! Дублёнки! — Кричал я и высоко подпрыгивал.

Млей приехал к вечеру. Припарковался ровно напротив меня насвоей новенькой машине.

— Где Ха? — спросил он, не здороваясь. Я изо всехсил выкрикнул новый слоган.

— Где Ха? — громко повторил Млей. Я делал вид, будтоне слышу.

— Не хочешь поговорить? — спросил он.

— Нет. Ура! Дублёнки!

— Хватит прыгать! — закричал Млей. — Тыможешь меня послушать?

Назло ему я стал прыгать ещё выше.

— Ну и пошёл ты знаешь куда?!

— Ура!

— Дурак! Просто дурак!

Он сел в свою машину, изо всех сил хлопнув дверью.

Я был доволен.

И мороз спал. Скоро начнётся весна, и нас заберут домой.

— Вова в ужасном состоянии, — жаловалась МлеюЖанна, когда они с Натальей Петровной заехали к нему в офис. — Он даженачал мне грубить!

— Он? — удивилась Наталья Петровна — Тебе? Никогдане поверю.

— Я бы тоже не поверила… — вздохнула Жанна.

Наталья Петровна купила новую маску для лица — освежающую иanti-age, — и поэтому все втроём они намазали голубую пасту себе на лицо —испытывали маску.