какой-то миг захотелось соврать и сочинить какую-нибудь хитрую легенду — по правде сказать, перед поездкой я уже прокручивал это в голове. Думалось назваться каким-нибудь малоизвестным Сеяным третьего поколения с Агао, сменившим имя, внешность и внёсшим изменения в генокод, а потому выступающим из позиций анонимности. Но я решил не отпираться — помимо хитрых Алгоритмов, позволяющим узнать правдивость, меня могла выдать банальная невербальная психология. Нет, конечно, я умел врать, когда это было нужно, играл в «Мафию» и «Сопротивление» в студенчестве, но передо мной были люди куда старше и опытнее меня. Поэтому единственное, чем я мог взять — прямотой и открытостью.

— Да, это правда. Я с удовольствием расскажу вам об этом. Но, наверное, не сейчас — у нас есть более насущная тема для обсуждения.

— Подскажите, а кто вам об этом сообщил? — спросила по-русски Лия. — Кто выдал его истинную сущность?

Кэролайн посмотрела на Джереми, тот вздёрнул брови.

— Так ведь… это вовсе не секрет! — сказал он по-русски. — Я общался с Халибом, он мне всё рассказал. Сказал… что вы проснулись около месяца назад, что состоялась битва с другим спящим реликтом, и что пришло решение от первых — восстанавливать третий Дворец. Мы подумали… и хотели бы сперва осмотреться там. Признаться, мы ни разу не были на Южном Берегу, и знаем, что там много… варваров, вы уж простите за прямоту.

Я чуть было не сболтнул, что ещё сам не был в районе своего Дворца и понятия не имею, как там обстоят дела, но сдержался, перейдя на русский:

— Скра, обитающие в той местности — не варвары. Хуторяне, цивилизованные. Там много колоний. У нас отличные условия по релокации.

— По чему? — Кэролайн снова потрогала оправу очков.

— По перемещению. Мы же сможем… переместить всё это поместье?

Я взглянул на Лию, она неопределённо пожала плечами, но хозяйка разочарованно вздохнула.

— О… Переместить, а я думала, что можно будет работать удалённо. Знаете ли, мы очень прикипели к этим местам.

— Мы можем посмотреть, оценить возможность переноса вместе с близлежащей местностью, — предложила Лия. — Но только не телепортацией, такой огромный кусок почвы расшатает пространство-время по всей планете, да и мана-тонн не хватит. По воздуху, частями.

Хозяева промолчали, немного растерянно улыбнулись. Мне всё больше начинало казаться, что они совсем не горят желанием работать на нас. Подобные переговоры «ни о чём», не дававшие нормальных результатов или хотя бы ясности, всегд очень сильно раздражали. Но давить пока что было рано.

— Я понимаю. Вы не определились. Но ведь и я вас не знаю, я вас впервые вижу. Что вам нужно, что могло бы заинтересовать — власть? Комфорт? Свобода творчества? Что-то новое? Отсутствие жёстких ограничений? Возможность говорить на равных с начальством? Я думаю, мы можем найти всё из этого.

Ульма, скромная кухарка, вдруг подала голос:

— Госпожа не любит об этом.

А Кэролайн вдруг встала и пошла наматывать круги вокруг стола.

— Власть! У меня была власть. Мы, между прочим, с супругом из четвёртого поколения, нам почти четыре века. Почти век я была вторым лицом в замке моего отца, Пощ-Фо, прежде чем впала в немилость. Управляла половиной цивилизации паукокентавров — раннефеодальное общество, множество племён, примитивные технологии, я весьма преуспела в этом. Но потом началось вторжение хиоттов, я была категорически против него. Вместе с супругом мы ушли в Хаеллу…

— Это, вроде бы, человеческий мир, да? Соседняя с Землёй планета?

— Там царствуют птицы. Врановые, — подал голос Джереми. — Люди там живут в резервациях, тесных мегаполисах.

Кэролайн остановилась у окна.

— Потом была Айпоида. Потом — Гмон-Ян. У нас четверо детей. Все они выпорхнули из родительского гнезда, покинули нас в разное время, с разными обстоятельствами. Из прямых и сравнительно-близких родственников с нами общается только одна правнучка из замка Халиба. У меня была власть. Я занималась творчеством. И искусством войны, и искусством созидания. Я видела многое из того, что не видел ни один Сеяный на этой планете. Знаете, всё это наскучивает. И всё это не спасает от одиночества. Сейчас единственное, что осталось у меня — это желание покоя и умиротворения. И оно есть.

— Но вы… вы же стары? — вырвалось у меня.

Джереми несколько ехидно рассмеялся.

— Знаете, я бы рекомендовал каждому Сеяному испытать старость. Это не так уж страшно, учитывая наши возможности. Зато позволяет понять, насколько хрупки и неидеальны наши тела, будь они даже сто раз исправлены и отредактированы. Вся эта ломота в костях… Ухудшившееся зрение.

— Госпожа даже сломала ногу в прошлом месяце, — вставил дворецкий, до того отмалчивавшийся.

Видно было, что он этому весьма не рад. Заботливый, чуткий дворецкий. Сколько ему? Лет пятьдесят? Если они здесь уже сорок лет, то, вполне возможно, он проработал на них почти всю жизнь.

— Простите, я не хотел вас обидеть, — замахал я руками. — Нравится старость, хорошо. Просто, честно говоря, я впервые встречаю таких Сеяных. Даже самые старые на вид здесь вполне такие… живчики. Все чего-то хотят, развиваются и так далее. Вы, Джереми, тоже не намерены ничего менять, так? Я так понимаю, что вам не интересно моё предложение, и я зря вас потревожил — в этом случае, я рад был познакомиться с вами, но не буду тратить ваше время. У меня тоже много дел.

Я вытер рот салфеткой, встал из-за стола. Лия посмотрела на меня с удивлением. Честно говоря, я не планировал использовать свой внезапный уход как хитрый тактический ход, но это удалось.

Джереми тут же выскочил из-за стола и подбежал ко мне.

— Стойте-стойте! Погодите. Вы зря так думаете. Мы с удовольствием выполняли заказы Халиба и с радостью будем помогать вам. Пожалуй, единственное, что нас беспокоит — переезд на новое место, только и всего.

Кэролайн строго на него посмотрела, но ничего не сказала, по крайней мере, вслух. Я кивнул.

— Может, в таком случае, как говорили, покажете ваше поместье? — предложила Лия.