двенадцать помощников разделись на две команды, каждая из которых взяла половину всех фолиантов. «Оператор мобильных устройств» читал внушительный текст, переведённый на арамейский язык. Пятеро прочих «апостолов» записывали каждое слово в свой отдельный пергамент. Туда же переносили все схемы, а так же, и нотные знаки.

Загрузив переписчиков, я стал разъяснять всем раввинам «программу Исхода». Так мы решили назвать, освобожденье народа от деспотии египетских верховных правителей.

— Пусть ваши поэты и другие сказители, придумывают и распространяют легенды о безмерном величии еврейских пророков. К этому пусть добавляют интересные байки про своих соплеменников. Мол, они поднимались до небывалых вершин и становились вблизи фараонов.

Всем остальным нужно заняться другими делами. Каждый из нашего племени должен потихоньку продать всё, что не сможет с собой унести в Ханаан. На добытые деньги тайно покупайте оружие: копья, мечи и кинжалы. Простые щиты делайте сами из веток и кожи.

Соберите крепких людей в небольшие дружины, где все хорошо знают друг друга и не сдадут боевого товарища ни при каких обстоятельствах. Они должны скрытно учиться владенью военным искусством.

Пусть каждый еврей, тайно займёт у других египтян столько местной валюты, сколько сумеет. Втихую отдайте в залог ваши дома и другое имущество. Наймите в аренду ослов и тележки.

Исход состоится ранней весной, пока в огромной пустыне не жарко. Ночью возьмёте детей, собранный транспорт и добытые ценности. Вы бесшумно покинете город и направитесь к берегу Красного моря. Я укажу вам дорогу к самым узким местам водоёма. Там есть такие песчаные мели, где во время отлива вода поднимается только до пояса.

Отыскать переправы мне помог маленький дрон с видеокамерой и небольшим передатчиком. Картинку с него я получал на свой старенький гаджет, который всё время находился в кармане.

Мне помогал один очень умный мальчишка. Я ему всё объяснил, и он почти всё сделал сам. После чего, я назначил пострела «оператором квадрокоптера». Надеюсь, он сможет найти при Исходе удобные тропы для прохода беглецов из Египта. Заодно, будет разыскивать воду и пищу в пустыне.

Составив подробную карту нескольких бродов, я передал её синклиту священников и подарил им своё оборудование. В ответ, я услышал заверения в том, что они сделают всё, что мне обещали. Я простился с раввинами и направился в соседнюю комнату.

На пороге я встал и велел никому за мной не ходить. Мол, мне нужно поговорить с Иего́вой по секрету от них. Оставшись один, я скинул хламиду из мешковины, которую постоянно носил уже несколько дней. Я достал пульт от машины для перемещенья во времени и пространстве, нажал на нужную кнопочку и то же мгновение очутился в Москве.

Возвращенье домой я наметил почти на тоже самое время, в которое отбыл в древний Египет. Установка жрала очень много электроэнергии, а мне нужно было, чтобы охранники ничего не заметили. Так что, моё появление в Москве, отстояло от отправки туда, всего на какую-то долю секунды.

К моему удивлению, всё вышло не так, как я твёрдо рассчитывал. За такое короткое время, всё изменилось так сильно, что я был потрясён до истоков души. Я оказался не в знакомой лаборатории, которую каждый день убирал уже несколько лет.

Теперь я находился на каком-то продолговатом бугре, покрытом густою травой и кустарником. Опустив голову вниз, я понял, что стою на развалинах какого-то длинного здания. Видимо, это было всё то, что осталось от «моего института».

— «Хорошо, что лаборатория располагалась на втором этаже». — ошарашено сказал я себе: — «Будь она на четвёртом, и я рухнул бы вниз с большой высоты. Находись установка на первом, я был погребён под высоким холмом».

Вокруг привольно раскинулся какой-то запущенный парк. До меня долетел шум идущих машин, и я рванулся туда. Проскочив сквозь кусты, я вышел на открытое место. Впереди различалась знакомая триумфальная арка, что столетья стояла на площади Тверская Застава.

Я повертел головой и обомлел от испуга. Жилые дома, что здесь возвышались недавно, бесследно исчезли неизвестно куда. На их месте торчали какие-то помпезные здания, украшенные грубой лепниной. Там были пятиконечные звёзды, серпы, кузнечные молоты и другие предметы. Ещё я разглядел там скульптуры каких-то работников или работниц.

Всюду виднелись щиты с большой очень яркой рекламой. Вот только известных российских товаров, я не заметил. Были лишь бренды каких-то мне неизвестных иноземных компаний. На капотах машин тоже мелькали сплошь иностранные логотипы и марки.

— «Выходит, моё путешествие в древний Египет всё же разрушило «империю россов», ненавистную всем нормальным евреям». — обрадовано сказал себя я: — «Интересно, а кто же сейчас правит её территорией? Судя по рекламе с машинами, Англия или Америка. К счастью, там давно правят люди наших кровей: Ротшильды, Дюпоны, Рокфеллеры».

Тут я заметил, что на скамейке лежит яркий журнал под названием «Forbes». На обложке было написано: — Богатейшие люди России.

Я схватил глянцевое издание, брошенное неизвестно зачем, быстро его пролистал и наткнулся на список из двухсот человек. Увидев отчества, имена и фамилии, перечисленных там богатев, я очень сильно обрадовался.

Семьдесят с лишним процентов из них были евреями. Ещё двадцать, принадлежали другим инородцам с национальных окраин империи. На долю русских приходилось всё остальное.

— Справедливость теперь восстановлена! — крикнул я во всю глотку. Несмотря на отчаянный крик, на меня ни один человек не обратил никакого внимания. Мимо шло вечно хмурое русское быдло. Все были очень плохо одеты. Почти так же, как я, они щеголяли униформой уборщиков, или охранников.

С тех пор прошло уже несколько лет. Вернувшись из Египта назад, я пометался по огромной Москве и с прискорбьем узнал много печальных известий. Как оказалось, богатый еврей совсем не товарищ бедным братьям по крови.

Да и евреи из «среднего класса» не желают помочь соплеменнику, попавшему в моё положение. Мол, самим нам едва хватает на жизнь. Вон «мерседес» нужно снова менять, а то «пятисотый» уже устарел.

Я кое-как добыл себе паспорт «великой» российской страны. Пришлось его взять у инородца, лежавшего мёртвым на лавочке сквера. Молодого мужчину кто-то зарезал, и документ ему был совершенно не нужен.

Потом, я долго искал себе хоть какую-то должность. Я перебивался случайными заработками, питался и одевался из мусорных баков, стоящих в богатых московских кварталах. Там, где в основном, жили евреи.

С огромным трудом я нашёл работу уборщика в большом супермаркете. Выяснилось, что в последние годы, «Россия» превратилась в бедную сырьевую державу, что находилась на задворках международной политики.

Теперь она вроде колонии для развитых западных стран, Японии и Южной Кореи. Экономики нет почти