— И что он говорит? По нашим делам… — прервал эмир старика.

— Он узнавал… — старику Рустаму было, похоже, скучно, и он не слишком торопился выложить все сразу. Хотел подольше пообщаться.

— И что узнал?

— Сказали, что не раньше, чем дней через десять. Пока деньги из Москвы переведут, пока в Махачкале списки рассмотрят и утвердят, пока наличные деньги доставят…

— Ладно. К этому мы еще вернемся. Десять дней — срок большой. Пока все остальное узнавай. И сообщай мне. У того же пьяницы мог бы спросить, где будут деньги выдавать…

— Не успел. Он торопился. Сегодня с утра к нему пойду, спрошу между делом.

У пьяницы можно было без проблем выпытать, где и в какое время будут выдавать деньги пострадавшим и членам семей погибших. Старый Рустам умеет не спрашивать напрямую, но подводить к тому, чтобы собеседник сам сказал. Хотя это, как думалось эмиру Малику, сейчас уже и неважно. У него сейчас есть «выстрелы» для гранатомета, можно смело атаковать инкассаторскую машину. Более того, можно атаковать ее, даже если она будет ехать под прикрытием бронетранспортера, которому тоже гранат хватит. Гранаты в рюкзаке были большие, бронебойные.

Попрощавшись со старым Рустамом Садыковым, эмир Малик убрал трубку в карман, предварительно переключив ее на обычный звонок, поскольку время уже было дневное, и двинулся в сторону временного лагеря. Моджахеды уже поднялись. Видимо, разговор эмира они слышали или видели, что он встал, и тоже встали. Валяться без дела в джамаате не было принято. А дела найдутся всегда.

Так, Омахан с Даниялом разводили огонь в печке и выбирали среди веток самые сухие, чтобы дыма не было. Хотя в это время суток едва ли кто будет искать дым над холмами, тем не менее моджахеды предпочитали не рисковать. Судя по тому, что Омахан несколько раз брал с камня свою трубку и коротко разговаривал, его собеседником был Хасбулат, занимавший в это время пост часового. Омахан интересовался, должно быть, видно ли с холма дым от каменной печки. И, судя по всему, ответ Хасбулата был успокаивающим. Начали готовить завтрак на весь джамаат.

Абдул-Керим, разведчик джамаата, который первым дежурил на холме, пока еще спал в стороне ото всех, чтобы ему не мешали. Понимал, что при общем подъеме обязательно будет шум, и лег подальше, в стороне.

Внимание эмира привлекли Дибир и Эльдар. Дибир когда-то, еще в Ираке, проходил обучение стрельбе из гранатомета, как потом по настоянию эмира проходил и курсы санинструкторов, и сейчас показывал своему второму номеру, как правильно стрелять.

Эльдар, это хорошо знал эмир, только со стороны казался глупым. Еще и внешность его к тому располагала. Да и сам он любил играть в эту игру, прикидываясь таким, каким на самом деле не был. Когда требовалось, он умел быстро соображать и принимать правильные решения. Не зря в той маленькой сцене, что была разыграна с ментами минувшим вечером, эмир брал себе в напарники именно Эльдара. Брал, будучи уверен, что богатырь проявит смекалку, если что-то пойдет не так. Кроме того, всегда поможет кулаками, что и продемонстрировал минувшим вечером, когда с одного удара нокаутировал водителя ментовской машины.

Эмир Малик подошел ближе.

— Главное, Эльдар, ты должен помнить русскую поговорку: «Пуля — дура…» — многозначительно начал эмир.

— «…а штык — молодец», — Эльдар блеснул интеллектом. — А что, эмир, ты прикажешь к гранатомету штык приделать?

— Не так… — засмеялся эмир. — «Пуля — дура, а граната, та вообще — баба, никогда не знаешь, как она себя поведет после выстрела».

Эльдар согласно закивал головой. После чего обратился к своему первому номеру:

— Это я все понял. Курок взводится за спицу большим пальцем правой руки. Предохранительную кнопку перед выстрелом следует сдвинуть влево. Вот эту кнопку… А как граната-то заряжается?

— Это вообще проще простого, — сказал Дибир и стал показывать.

— Подожди-ка… — Эльдар взял гранату в руку и стал внимательно осматривать, ощупывая корпус реактивного двигателя. — А они что, разной толщины бывают? Тогда как толстые в трубу входят?

— Разная толщина только у головной части гранаты. — Дибир проявлял большое, на взгляд эмира, терпение. — Бывают гранаты надкалиберные, калиберные, подкалиберные. Надкалиберные несут больший заряд. Калиберные, как правило, соответствуют калибру самой трубы. А подкалиберные — меньше трубы.

— А зачем такие нужны? — задал Эльдар естественный вопрос.

Дибир вздохнул, скорее, потому, что сам знал ответ лишь приблизительно, но ответил так, что его не сразу поняли ни Эльдар, ни эмир:

— Энергия тела, согласно закону физики, равна половине его массы, умноженной на квадрат скорости. Если массу гранаты увеличить, скажем, вдвое, ее энергия возрастет вдвое. А если вдвое увеличить скорость, то энергия гранаты увеличится вчетверо. Вот у нас подкалиберная осколочная граната. За счет уменьшения ее массы увеличен заряд реактивного двигателя. Если бы она была в два раза больше, то ее осколки разлетались бы на вдвое меньшее расстояние и несли бы меньший поражающий эффект. А когда у гранаты высокая скорость и мощная энергия, осколки, а их в этой гранате тысяча штук, разлетаются на площади сто пятьдесят квадратных метров. Мощно?

— Мощно… — согласился Эльдар, снова ощупывая пальцами корпус реактивного двигателя гранаты. — Только я не о том говорю…

— А о чем? — в очередной раз вздохнул Дибир.

Эльдар пододвинул к себе рюкзак с гранатами, который все время таскал на себе, и, не вытаскивая, через ткань, ощупал гранату.

— Она в два с лишним раза толще. В трубу не поместится…

Дибир бросился к рюкзаку. Эмир Малик тоже наклонился, чтобы посмотреть, хотя рюкзак лежал около его ног. Дибир вытащил гранату полностью, и по его лицу было видно, что он готов заплакать. Эмир Малик уже все понял, но все же спросил:

— Что?

— Это гранаты от другого гранатомета. Калибр сто пять миллиметров. А у нас «РПГ-7». У него калибр только сорок миллиметров. Мы зря таскаем с собой этот рюкзак…

Это было словно удар по голове кулаком Эльдара. Так себя почувствовал эмир Малик. А он уже начал продумывать место, где следует устраивать засаду на машину инкассаторов. Но присутствия духа эмир не потерял даже при таком ударе и сразу стал оценивать новую ситуацию. Она, как это обычно бывает, дает собственные плюсы, которые в итоге могут оказаться больше, чем уже известные минусы. Нужно только в правильную сторону направить мысль.

— Хорошо еще, что заранее это определили, — вздохнул Эльдар. — В бою было бы намного хуже…

— Аллах позаботился о нас… — Эмир легко вернулся к привычному своему состоянию. — Кажется, Хасбулат рассказывал, что видел гранатомет с гранатой в райотделе полиции?

— Да. Он так говорил, — подтвердил Эльдар. — Я помню.

— Значит, ближе к вечеру мы опять этот отдел навестим. Не думаю, что нам там будут рады, но это их проблемы. А эти «выстрелы»… Ты поосторожнее с ними. Мы из них взрывные устройства сделаем. Не пропадать же добру!