Я почти кричу от отчаяния. Я на грани.

И тут Эрик обнимает меня за талию и говорит нежным голосом:

— Ладно, ты мне уже показала, что сама все умеешь делать. А теперь, пожалуйста, иди в тень, я сам заменю колесо.

Мне хочется сказать «нет». Но мне так… так… так жарко, что если я не спрячусь под дерево, то потеряю сознание.

Через десять минут Эрик заводит машину, разворачивается и подъезжает ко мне.

— Давай… садись.

Делаю то, что он говорит.

Я грязная, потная и злая. Он такой же, хотя, похоже, у него настроение все же лучше, чем у меня. Он осторожно ведет машину по жуткой дороге и выезжает на автомагистраль. Увидев большую автозаправку, останавливается и спрашивает:

— Хочешь выпить чего-нибудь холодненького?

— Нет… — уловив его взгляд, бормочу: — Ну, конечно же, я хочу пить. Я умираю от жажды, разве не видно?

— Можно узнать, что не так?

— Ты мрачный и угрюмый. Вот, что не так.

— Что?! — удивленно спрашивает он.

— Ты и вправду думаешь, что пробитое колесо и испачканная маслом одежда может испортить прекрасный день? Я тебя умоляю! У тебя вовсе нет чувства юмора и жажды приключений. Ты истинный немец!

Он собирается ответить, но передумывает. Вздыхает, выходит из машины и идет к автозаправке. Вдруг я вижу ручную мойку для машин и, не задумываясь, завожу двигатель и останавливаюсь рядом с ней. Бросаю три евро в аппарат, и из шланга течет вода. Первым делом я смываю грязь с рук. Мне так жарко, что я распускаю волосы и, не беспокоясь о том, что обо мне подумают, подставляю голову под струю воды. О, как прохладно! Как приятно! Мир снова обрел свои краски. Эрик выходит с двумя большими бутылками воды и одной кока-колой и, оторопев, спрашивает:

— Что ты делаешь?

— Освежаюсь, а заодно мою машину. — Без предупреждения направляю шланг на него и обливаю водой, смеясь от души. О, какое же у него выражение лица!

Люди смотрят на нас, и я уже жалею о том, что натворила. Мамочка, он совсем не в духе! Эта моя спонтанность вечно приносит одни неприятности. Однако, к моему удивлению, Эрик бросает бутылки на землю и подходит ближе.

— Отлично, детка, ты сама этого хотела!

Выхватывает шланг и тоже окатывает меня холодной струей с ног до головы. Я кричу, смеюсь и бегаю вокруг машины, а он наслаждается игрой. Мы обливаем друг друга водой, и наша злость уходит вместе с грязью и пылью. Люди с улыбкой проходят мимо, а мы хохочем, как дети. Когда вдруг заканчивается вода (истекли три евро), я, мокрая, прислоняюсь к дверце машины. Эрик бросает шланг и прижимается ко мне. Он жадно целует меня. По коже бегут мурашки.

— Ты такая непредсказуемая, что можешь взволновать даже такого мрачного немца, как я.

— Правда?

Эрик кивает и целует меня.

— Где ты была все это время?

Вот это момент!

Как в кино. Чувствую себя героиней мелодрамы. Я — Джулия Робертс из фильма «Красотка». Или Бэйби из картины «Три метра над небом». Никто и никогда не говорил мне таких красивых слов…

Мокрые насквозь, бросаем на кожаные сиденья полотенца. Эрик снова вручает мне ключи от «лотуса».

— Вперед, за приключениями, — тихо говорит он.

Вскоре мы приезжаем в Сиджес, паркуем машину. Эрик берет меня за руку, и мы гуляем по улицам этого чудесного городка.

Солнце быстро высушивает нашу одежду. Затем обедаем в дивном ресторане с видом на море. Мы ведем непринужденную беседу, или, точнее сказать, я веду. Я без умолку говорю, а он улыбается. Я редко вижу его таким. Сейчас он не шеф, а я не секретарь. Мы просто пара, которая наслаждается моментом.

После шести вечера решаем отправиться на пляж. Эрик подхватывает меня на руки, забегает подальше и бросает меня в воду. Черт, я наглоталась воды! Готовая отплатить ему за проделку, ставлю свою ногу между его ног и, когда он того не ожидает, топлю его. Он захвачен врасплох, я пытаюсь от него убежать, но он снова хватает меня и погружает в воду.

Мы еще немного дурачимся в воде, а потом ложимся на расстеленные на песке полотенца и молча высыхаем под солнцем. Я так расслабилась, что меня чуть не забрал с собой Морфей, как вдруг Эрик поднимается и предлагает выпить что-нибудь холодненькое. Собираем вещи и идем к пляжному бару-ресторану.

Эрик заказывает напитки, а я сажусь за столик — как раз в тот момент, когда у меня звонит телефон. Сестра. Раздумываю, ответить или нет, но в конце концов сбрасываю звонок. Она опять звонит, и я сдаюсь:

— Говори, приставучка!

— Приставучка? Это я-то? Я тебе тысячу раз звонила, бессердечная!

Я улыбаюсь: она не назвала меня Булочкой, значит, сердится. Моя сестра — тяжелый случай, но поскольку я не собираюсь разговаривать с ней три часа, то сразу спрашиваю:

— Ракель, что случилось?

— Почему ты мне не звонишь?

— Потому что я очень занята. Что ты хочешь? — наблюдаю, как Эрик заказывает напитки и набирает что-то на мобильном телефоне.

— Поговорить с тобой, Бу-у-у-у-у-улочка.

— Ракель, я перезвоню тебе позднее, я сейчас не могу говорить.

Она вздыхает:

— Ладно, только обязательно позвони мне, договорились?

— Целу-у-у-ую.

Отключаю телефон и закрываю глаза. Морской бриз ласкает мне лицо, и я счастлива. Это чудесный день, и я хочу, чтобы он никогда не заканчивался. Опять звонит телефон, и, уверенная в том, что это сестра, отвечаю:

— Слушай, Ракель, ну какая же ты занудная! Что еще?

— Привет, красотка, сожалею, но я вовсе не занудная Ракель.

Это Фернандо. Меняю тон и разражаюсь смехом:

— Надо же, Фернандо, извини! Я только что разговаривала с сестрой, ну ты же знаешь, какая она нудная…

Он смеется:

— Ты где?

— В Сиджесе.

— И что ты там делаешь?

— Работаю.

— В субботу?

— Не-е-е-е-е-е-ет… сегодня нет. Сегодня я наслаждаюсь солнцем и пляжем.

— А с кем ты?

Я настолько сбита с толку этим вопросом, что не знаю, что ответить.

— С коллегами, — выпаливаю наконец.

К столику подходит Эрик, ставит кока-колу со льдом и пиво и садится рядом со мной.

— Когда приедешь в Херес? Я жду тебя.

— Через несколько дней.

— То есть не скоро?

— Боюсь, что да.

— Черт, — ругается он.

Мне неловко оттого, как смотрит на меня Эрик, слушая разговор.

— Отдыхай, Фернандо. Ты же знаешь, что по мне не стоит носить траур.