жутким и опасным, пусть и выглядел внешне вполне прилично, даже чуть ли не благостно.

Правильно говорил дедушка, что страшнее людей на свете ничего нет. А все эти чудовища из сказок – привидения, лешие, монстры – обычно тоже дело рук человеческих, и, если копнуть поглубже, разобраться, не найдешь никакой мистики, а всему виной окажутся людская жестокость, жадность, расчет и вранье. Вот и отец Сэма – Ася была почти уверена – как раз и есть такой страшный человек.

Или тут опять сработала Ксюшина пословица про «глаза у страха»? Разве вожатая пару дней назад вот так же не убеждала Аллу, что та просто накрутила себя, напридумывала страшилок, не разобравшись в увиденном? Так, может, и Ася…

Ну нет. Зачем тогда Сэму понадобилось врать про бабку в деревне, к которой Ася якобы каждое лето приезжала на каникулы? Зачем предупреждать, чтобы она больше на поляну с камнем не ходила? Но в то же время, если Сэм в курсе, что его отец – монстр, почему он до сих пор с ним? Ведь и мыслей не возникало, что он ненавидел отца или боялся, что находился рядом только потому, что его удерживали силой. Тогда, возможно, и сам он ничуть не лучше? Просто еще не заматерел настолько.

А Асе он помог, ну-у-у… чтобы, притворившись хорошим, втереться в доверие. Или воспользоваться, переманив на свою сторону. Или…

Она мысленно осадила себя – хватит придумывать. Ей же совсем не хотелось, чтобы было именно так. Сэм и внешне не особо походил на отца. И вообще.

Сэм. Какое непривычное имя. Будто он иностранец. Но вряд ли. Определенно вряд ли.

Ася не просто повторила мысленно, а тихонько произнесла вслух, когда никого рядом не было, чуть вопросительно и недоверчиво:

– Сэм.

А потом еще несколько раз написала имя в дневнике и долго рассматривала, как оно не только звучало, но и выглядело. Кроме того, впечатления дня вылились в целую серию жутеньких картинок и в ночной кошмар, в котором Сэму досталась далеко не второстепенная роль. Он манил Асю за собой, заводил в топь и потом невозмутимо наблюдал, как она погружается в трясину.

Густая болотная жижа сдавливала грудь, дышать становилось все тяжелее и тяжелее. Чтобы не исчезнуть в ней с головой, надо было дотянуться до ветки, которая будто специально раскачивалась совсем рядом. И Ася тянулась-тянулась, из последних сил. А потом вдруг увидела совсем рядом лицо. Нет, не Сэма, чье-то еще, услышала шорох и неровное дыхание.

Она вскрикнула, то ли во сне, то ли уже наяву, мгновенно проснулась и едва не подпрыгнула в кровати.

– Вик, ты чего? – выдохнула изумленно, растерянно, но в то же время облегченно.

Ни болота, ни Сэма, ни ветки, только лицо рядом, но не чье-нибудь, а знакомое – Степновой. Та сидела на корточках возле Асиной кровати и тоже смотрела огромными перепуганными глазами.

– Тебе чего? – опять спросила Ася и только тут заметила, что Викина рука тихонько выползала из-под ее подушки.

Перед тем как заснуть, Ася спрятала туда дневник.

– Ты совсем? – сердито зашипела она, оттолкнула Степнову, сама вытянула дневник, отбросила в сторону одеяло, соскользнула с кровати, пролетела через комнату и холл, на ходу сорвав с вешалки ветровку, крутанула защелку, распахнула дверь корпуса и вывалилась на улицу.

Снаружи оказалось прохладно, особенно в одной пижаме, состоявшей из футболки с совсем короткими рукавами и шортиков. Пришлось поскорее натягивать куртку, а дневник, свернув трубкой, засовывать в карман, насколько того хватило. Затем Ася спустилась по ступенькам, зябко поеживаясь и растирая плечи руками, побрела по дорожке. Все равно куда.

Может, завтра попросить у Ксюши телефон и позвонить бабушке? Сказать, чтоб забрала, и уехать домой, подальше от всего этого.

Мысль крепла и крепла с каждым шагом.

Бабушка не откажет. Подумаешь, поворчит немного или посетует, что теперь внучка засядет за книжки, так что на улицу лишний раз не выгонишь. А вот Ася, ради ее спокойствия, возьмет и запишется в какой-нибудь кружок при Доме творчества. Не все же они закрываются на лето, некоторые так и продолжают работать.

Она точно видела ребят из изостудии, которые сидели на раскладных стульчиках в парке недалеко от их дома и рисовали пруд и уток. Но вроде там было еще скалолазание. Или туристическая секция. А ее участники наверняка же в походы ходят. Чем не отдых на природе?

Ася шагала, не глядя по сторонам, и опомнилась только перед корпусом пятого отряда, в котором собрали семилеток и восьмилеток.

Они самые забавные в лагере – совсем мелкие, вечно растерянные, трогательные. Некоторые ни на шаг не отходили от своих вожатых, всегда держались рядышком и при каждом удобном случае обнимались. И Ася никак не ожидала увидеть именно тут, как, скрипнув, приоткрылась наружная дверь, пропуская вовсе не вожатую, а совсем маленькую девочку.

Малышка вышла на цыпочках, огляделась с неуверенным видом. Ася ее узнала – слышала, что та круглая сирота, приехала из того же детского дома, что и Алик Денисов. Ее родители в аварии погибли, то ли в обычной автомобильной, то ли разбились на самолете, и она осталась совсем одна.

Девочка не расставалась с мягкой обезьянкой, повсюду таскала ее с собой: и в столовую, и на площадку, и даже на зарядку – сажала рядом или делала упражнения вместе с ней. Но игрушка вчера или позавчера потерялась.

Клуша даже тут пыталась наехать на Алика, будто это он стащил обезьянку и спрятал. Типа у них в детдоме так принято – издеваться над маленькими и беззащитными. Но хорошо, что опять не полезла сама с Денисовым разбираться, а просто предложила Ксюше обыскать его вещи, кровать и тумбочку.

Ксюша согласилась, чтобы не спорить и не связываться, но в отряд не пустила. Сказала, что сделает все сама, и действительно отправилась в комнату мальчиков. Но просто поправила неаккуратно застеленные кровати, а потом вышла и сообщила поджидавшей старшухе, что никаких игрушек не нашла.

«Все-таки Клуша совсем уже перешла черту», – подумала Ася. А вот Алику она верила – что он не виноват: ни в случае с чайкой или опутанными веревками кустами, ни тем более в пропаже обезьянки.

Ася уже собралась окликнуть малышку, но та, будто что-то увидев впереди, быстро сбежала с крыльца и помчалась по дорожке. Может, в туалет?

Кричать ей вслед и пугать не хотелось, поэтому Ася просто тихонько двинулась следом. А девочка бежала и бежала – мимо туалета, мимо клуба, мимо стадиона и игровой площадки. Ася старалась не выпускать ее из