Нет, это было нечто непостижимое, а миф о корабле-призраке лишь питался им, точно паразит. А разве это воспоминание Небесного не таилось в каком-то уголке моего разума? Я узнал «топливо грез», едва успел его увидеть.

В том красном озере запросто можно было утонуть.

Приставив свадебный пистолет к шее, я впрыснул «топливо» в сонную артерию. Ни волны жара, ни наплыва галлюцинаций… Это вещество не было наркотиком в привычном понимании. Оно действовало на мозг в целом, а не на отдельные его зоны. Оно стремилось остановить распад клеток, устранить свежие повреждения, возвращая четкость воспоминаниям и восстанавливая связи, прерванные относительно недавно. Такое впечатление, что оно считывало какую-то запись, – словно у человеческого тела есть некая область, отражающая изменения в клеточных структурах, но с некоторым запозданием. Вот почему «топливо» могло так легко и раны исцелять, и заполнять разрывы в памяти, хотя само по себе не различало особенностей физиологии и анатомии нервной системы.

– То, что надо, – заметил Ратко. – Знаешь, дружище, я чем попало не пользуюсь.

– Но это «что попало» может поступать отсюда? – осведомилась Зебра.

– Не цепляйся к словам, детка. Все вопросы к Гидеону.

Ратко вел нас по длинным петляющим тоннелям. Они были хорошо освещены, под ногами что-то вроде настила, хотя проходы вырублены прямо в скале. Похоже, тоннели уходили от комплекса прямо в стену Бездны.

Я нарушил молчание:

– Кстати, о Гидеоне. Поговаривают, он нездоров. А кое-кто снаружи думает, что именно поэтому началась продажа всякого дерьма вместо «топлива». Он что, слишком плох, чтобы контролировать свою зону ответственности?

Кажется, я не сказал ничего лишнего. По правде говоря, я понятия не имел об истинном положении дел.

– Гидеон производит «топливо», – лаконично отозвался Ратко. – Это сейчас главное.

– Чтобы поверить в это, я должен с ним увидеться.

– Надеюсь, ты понимаешь, что картина будет не из приятных?

– Знаю, слышал, – улыбнулся я.

Глава тридцать шестая

Пока Ратко вел нас к Гидеону, я позволил следующему отрывку воспроизвестись у себя в голове. Удивительно: оказывается, нетрудно вспоминать события трехсотлетней давности, сортируя их в подобие хронологического порядка и время от времени раскрывая сознание для очередного элемента мозаики. Сложилось нечто вроде ритуала. Я даже начал предугадывать развитие событий – во всяком случае, не ожидал никаких сюрпризов, будто после долгого перерыва перечитывал хорошо знакомую книгу.

Осторожно ступая по скользким выступам, Небесный и Норкинко спустились к самому краю красного озера, посреди которого лежала многометровая личинка, и она называла себя Лаго.

Небесный собрал всю волю в кулак. Неизвестность пугала до безумия, но он был убежден: ему суждено пройти через это и выжить.

– Лаго? – проговорил он. – Не знаю. Мне казалось, что Лаго – человек.

– Я и Лаго, и то, что существовало до него. – Громоподобный голос звучал на удивление спокойно и миролюбиво. – Трудно объяснить это на языке Лаго, но я не только он, но и Путешествующий Бесстрашно.

– Что случилось с Лаго?

– Сложный вопрос. Прошу прощения…

Последовала пауза, во время которой из тела гигантской личинки вытекло несколько галлонов красной жидкости, потом столько же втянулось обратно.

– Теперь лучше. Гораздо лучше. Позвольте объяснить. До Лаго был лишь Путешествующий Бесстрашно, его личинки-помощницы и садок в пустоте… – Щупальца шевельнулись, словно огромное существо указывало одновременно на пол и стены пещеры. – Но потом садок в пустоте был поврежден, и многим бедным личинкам-помощницам пришлось… В памяти Лаго нет подходящего слова. Сломаться? Раствориться? Деградировать? Но не исчезнуть полностью.

Небесный покосился на Норкинко. С тех пор как они оказались здесь, тот не произнес ни слова.

– Что случилось до того, как на твоем корабле произошла авария?

– Да. Корабль. Совершенно верно. Не садок. Корабль. Так гораздо лучше. – Рот личинки жутко скривился, из тела снова потекла красная жидкость. – Это было давно.

– Зачем вы нас преследуете?

– Вас?

– Флотилию. Пять других кораблей. Пять других… садков. – Несмотря на страх, Небесный уже испытывал раздражение. – Черт возьми, это не так сложно. – Он протянул сжатую в кулак руку и стал поочередно разгибать пальцы. – Один, два, три, четыре, пять. Понимаешь? Пять. Пять садков, которые построены людьми, такими как Лаго. Вы зачем-то преследуете нас. Мне хочется знать, в чем причина.

– Это было до аварии. После нее осталось только четыре садка.

Небесный кивнул. Значит, эта тварь имеет представление о том, что случилось с «Исламабадом».

– Ты плохо помнишь?

– Плохо помню, верно.

– Ну, так постарайся вспомнить. Откуда вы взялись? Что заставило вас прицепиться к Флотилии?

– Слишком много было садков. Слишком много для Путешествующего Бесстрашно, чтобы помнить каждый.

– Тебе и не надо вспоминать каждый. Просто скажи про тот, где мы находимся.

– Когда-то давно были только личинки, потом садков тоже стало много. Мы искали другие виды личинок, но не нашли.

Это значит, подумал Небесный, что в свое время команда Путешествующего Бесстрашно обследовала космос, но так и не столкнулась с разумными существами.

– И давно это было?

– Много эпох назад. Полтора оборота.

Небесного объял леденящий ужас. Возможно, он что-то не так понял… но сильно подозревал, что эта личинка говорила про оборот Млечного Пути, – срок, за который звезда проходит путь вокруг галактического центра. В среднем это более двухсот миллионов лет… Значит, видовая память личинки – если таковая есть – охватывает свыше трехсот миллионов лет космического путешествия. Когда оно началось, динозавров не существовало даже в виде эскизов проектного бюро эволюции. Речь шла о временных масштабах, в которых человечество и все его достижения были лишь слоем пыли на вершине горы.

– Рассказывай дальше.

– Потом мы нашли других личинок. Но они не были похожи на нас. Вообще не похожи на личинок. Они не захотели… терпеть нас. Они были похожи на садок в пустоте, но только… внутри тоже пустой.

Корабль без живых существ на борту.

– Разумные машины?

Личинка снова ухмыльнулась, на этот раз крайне непристойно:

– Да. Разумные машины. Голодные машины. Машины, которые едят личинок. Машины, которые едят нас.