На этом месте красноглазый Коба оглушительно захохотал. Я не рассердился – кто их знает, этих нищих, в каких случаях у них принято перебивать собеседника? Может быть, они считают, будто смех выражает одобрение и удовольствие, и ржут, не дав договорить, из вежливости? Поэтому я просто умолк и принялся ждать, когда он успокоится.

– Эй, – сказал наконец Коба, – да ты, как я погляжу, парень не промах! До тебя никому из Тайного Сыска не приходило в голову найти подработку на стороне. Отличная идея: бегаешь вроде бы по государственным делам, а заодно для обманутых мужей интересную информацию собираешь. Сэр Йох давно мог бы озолотиться, если бы захотел.

С одной стороны, его предположение звучало так оскорбительно, что в другое время и в другом месте я бы, не задумываясь, врезал ему как следует. С другой стороны, это была настолько разумная и логичная версия, что и мне самому пришло бы в голову что-то в таком роде – будь я сейчас слушателем, который видит рассказчика впервые в жизни и, соответственно, понятия не имеет, что для того приемлемо, а что нет.

Я не стал тратить время на изложение своих этических принципов. Некогда, да и плевать, что думает обо мне какой-то портовый нищий. Лишь бы информацией помог, если она у него есть. Поэтому я просто равнодушно отмахнулся.

– Недосуг мне обманутых мужей обслуживать. И до приключений леди Гетти нет никакого дела. Меня интересует только груз, за которым она должна была отправиться. Если «Айса» не ушла в Куманский Халифат, надо выяснить, где леди возьмет товар – она же сырье для Королевского парфюмера возит, а не любовные зелья для продажи на Сумеречном рынке.

Моя откровенность была вознаграждена. Красноглазый хлопнул себя ладонью по лбу и с досадой воскликнул:

– Грешные Магистры, а вот об этом я не подумал!

Ничего удивительного, подумал я. Не твоего ума это дело.

Но вслух ничего не сказал.

– А ты шустрый, сэр Мелифаро, – похвалил меня старшина нищих. – Соображаешь. Тогда слушай, что я тебе скажу. Где берет свой товар леди Гетти Ейхелли, врать не буду, не знаю. Но с осени прошлого года – не в Куманском Халифате, это точно.

– С осени прошлого года?

Я сперва ушам своим не поверил.

– Тогда она впервые спрятала свою «Айсу». Да так, что захочешь, а не найдешь. В доках не прячет, а то бы уже давно разговоры пошли, тут народ дотошный, все примечает. Она как-то хитро все устраивает – вроде есть корабль, стоит на якоре где-то чуть ниже по течению, а никто его не замечает. Я сам немного поискал из любопытства – не нашел. Мне рассказывали, что леди Гетти помогал человек из Семилистника, но своими глазами я его не видел, врать не стану. Может, и правда кто-то из Семилистника, а может, просто одежду похожую надел. Но что помощник у нее есть, не сомневаюсь. Гетти сама не справилась бы. Капитан она – один из лучших, а ведьма совсем никудышная.

Я подумал, что вряд ли старшине нищих следует брать на себя смелость выставлять оценки капитанам и колдунам. Но вслух сказал совсем другое:

– Это, получается, сколько рейсов она уже прогуляла? Два, три?

– Этот будет третий, если не передумает.

– И никто ничего не заметил?

– Ну почему же – никто? Я заметил. Вернее, мои люди, но это одно и то же. Велел им помалкивать: красивые леди имеют право время от времени пускаться во все тяжкие, уж кто-кто, а я им в этом препятствовать не стану. И сейчас ты ни слова, ни намека от меня не дождался бы, если бы не напомнил, что у нее за груз. На Королевских похоронах, говорят, очень неплохо подают, а все же пусть лучше молодой Гуриг остается в здравии. Он неплохой Король, а со временем станет еще лучше.

Ну, хвала Магистрам, подумал я. Король его вполне устраивает. Можно, значит, спать спокойно.

– А команда? – спросил я. – Как же ее команда?

– А что им сделается? Сидят тихо, на берег носа не высовывают. Думаю, леди Гетти платит им за безделье вдвое, а то и втрое больше обычного, чтобы язык за зубами держали. Да они и так за нее в огонь и в воду. На шикке команда всегда во всем согласна с капитаном, иначе не бывает.

Анчифа, кстати, то же самое в свое время мне говорил. Дескать, на других кораблях всякое случается, а на шикке моряк, если не предан капитану всей душой, долго не задержится. Сам уйдет на первой же стоянке, а то и вовсе сгинет без следа, вчера был человек, а нынче нет его, и куда он подевался, лучше не задумываться.

– Что касается куманских благовоний, за которыми леди Гетти якобы ходит в Капутту, – говорил Коба, – мне пока ясно только одно: их откуда-то ей привозят. Причем не по воде, по суше. А потом «Айса» возвращается в порт, леди Гетти как ни в чем не бывало платит пошлину на таможне, ее матросы щедро раздают милостыню, будто и правда вернулись из опасного рейса, все довольны, и я не в накладе… Не надо было ей выходить замуж за Кеттораму Ачуани, – неожиданно заключил Коба. – Я всегда это говорил.

Ну надо же, какая дальновидность.

– Твои люди смогут показать место, где стоит ее шикка? – спросил я.

– Вряд ли. Память у них короткая. Мало кто из моих ребят сможет связно доложить тебе, где вчера заснул, хотя есть, конечно, и среди них таланты. А вот я, пожалуй, покажу. Но не сейчас, а когда стемнеет. Команда-то на борту. Не стоит людей раньше времени будоражить.

Я все взвесил и решил, что красноглазый прав. Вечером так вечером. И, если по уму, показывать шикку надо не мне, а кому-нибудь из старших коллег – если уж она действительно заколдована, вряд ли я вот так сразу разберусь, что к чему.

– Хорошо, – сказал я. – Когда стемнеет. Не знаю пока, кто этим делом теперь займется. Но тебе же все равно, да?

– Абсолютно все равно, – ухмыльнулся Коба. – Лишь бы за работу заплатили. Я – человек бедный, а в казне денег много. Только потому и жив до сих пор, что в Тайном Сыске работают добрые люди.

Вовремя он напомнил.

Я полез в потайной карман за деньгами, решил – отдам все, сколько найдется. Неприятный тип этот Коба, но, похоже, с ним надо быть в хороших отношениях. Могу себе представить, сколько он обо всех знает.

При себе у меня оказалось не так уж много – всего две с половиной короны. Я пересыпал деньги в протянутую ладонь, на всякий случай спросил:

– Этого хватит?

– Мне сколько ни дай, всегда будет мало, – ухмыльнулся красноглазый. – Но договор не нарушен, а это уже кое-что.

Я хотел было спросить, что за договор такой, и тут вспомнил – Лонли-Локли с утра что-то такое говорил о деньгах. Дескать, нельзя давать Кобе меньше короны.

Однако неплохо устроился этот нищий, подумал я. В студенческие годы мне самому не раз приходилось растягивать одну корону на две-три дюжины дней – и ведь не сказать, что так уж бедствовал, даже на выпивку хватало. Дрянную, а все-таки.

Расставшись с Кобой, я долго думал. Секунд пять, не меньше. Наконец принял решение и послал зов сэру Джуффину.