4. Весть об убийстве привела в большое волнение также иерусалимскую массу. Она перестала интересоваться праздничным торжеством и быстро двинулась к Самарии, даже без всяких предводителей и не обращая внимания на увещевания властей, старавшихся удержать ее. Во главе этого буйного разбойничьего похода стали известный Елеазар, сын Диная[1082], и Александр, которые напали на ближайшие к Акрабатской топархии самарийские деревни, убили всех жителей, не щадя никакого возраста, а самые деревни предали огню.

5. Тогда только Куман с отрядом всадников – так называемых себастийцев – выступил из Кесарии на помощь подвергшимся нападению[1083]. Многих из людей Елеазара он захватил в плен, а большую часть убил. К остальной же народной массе, ринувшейся в поход против самарян, поспешили самые знатные граждане Иерусалима, одетые все в траур с покрытыми пеплом головами, и заклинали их возвратиться домой, дабы этим мстительным походом против самарян не вызвать вторжения римлян в Иерусалим. Пусть сжалятся они над своим отечеством, Храмом, над своими же женами и детьми и не рискуют всем из-за мести за одного галилеянина. Вразумленные этими увещеваниями, иудеи разошлись. Но многие, в надежде остаться безнаказанными, обратились к разбойничьему ремеслу. Грабежи и мятежные попытки со стороны более отважных бойцов распространились по всей стране. Вследствие этого выдающиеся представители Самарии отправились к Уммидию Квадрату, правителю Сирии, в Тир и просили его не оставить без наказания опустошителей страны. Туда прибыли также знатнейшие иудеи, в том числе первосвященник Ионафан, сын Анана, которые заявили, что хотя первоначальный повод к беспорядкам дан был самарянами, совершившими убийство, но ответственность за дальнейший ход событий падает на Кумана, уклонившегося от наказания виновников этого убийства[1084].

6. Квадрат утешил обе стороны обещанием все в точности расследовать, как только он прибудет в их края. Когда же он вскоре после этого прибыл в Кесарию, он приказал всех захваченных Куманом живыми предать распятию. Отсюда он отправился в Лидду, где он допросил самарян, и схватив восемнадцать иудеев из числа тех, которых он заподозрил в участии в войне, приказал казнить их топором. Двух других знатных лиц совместно с первосвященниками Ионафаном и Ананием, равно как сына последнего, Анана, и еще некоторых высокопоставленных иудеев он вместе с первыми людьми Самарии послал к императору. В то же время он приказал Куману и трибуну Целеру также отплыть в Рим для того, чтобы лично дать ответ перед Клавдием за происшедшие события. После всех этих распоряжений он посетил еще Иерусалим и, убедившись, что масса с полным спокойствием празднует праздник опресноков, возвратился обратно в Антиохию.

7. В Риме император выслушал Кумана и самарян. Агриппа также находился тогда в Риме и очень тепло заступился за иудеев, так как Куман тоже имел много сильных защитников. Самаряне признаны были виновными; трех знатнейших из них император приказал казнить; Кумана он отправил в изгнание (18 до разр. Хр.); Целера же он приказал доставить закованным в кандалах обратно в Иерусалим и предоставил иудеям пытать его, волочить по городу и затем отрубить ему голову.

8. После этого император послал (18 до разр. Хр.) Феликса, брата Палланта[1085], наместником над Иудеей, Галилеей, Самарией и Переей. Агриппу он перевел (17 до разр. Хр.) из Халкиды в большее царство, отдав ему прежнюю тетрархию Филиппа, а именно Батанею, Трахонею и Гавлан, присоединив к ним также царство Лизания, равно и бывшую эпархию Вара. Процарствовав тринадцать лет, восемь месяцев и двадцать дней, император Клавдий умер (16 до разр. Хр.) и оставил своим престолонаследником Нерона, которого он, околдованный хитростями своей жены Агриппины[1086], назначил своим преемником, несмотря на то что от первой жены своей, Мессалины, имел родного сына, Британника, и дочь Октавию, соединенную им браком с Нероном. От другой жены, Петины, он имел дочь Антонию.

1. Как Нерон (16-3 до разр. Хр.), упоенный счастьем и богатством, употреблял во зло свое высокое положение; как он по очереди лишил жизни своего брата, жену и мать; как его изуверство обратилось затем против благороднейших мужей; и как он, наконец, в своем безумии подвизался на сцене и в театре – обо всем этом, как о вещах всем известных, я не стану распространяться и перейду к событиям, которые в его царствование происходили в Иудее.

2. Нерон даровал царство Малую Армению Аристобулу, сыну Ирода; к царству же Агриппы он прибавил еще четыре города с их окрестностями: Авилу и Юлиаду в Перее, Тарихею и Тивериаду в Галилее. Наместничество над остальной Иудеей он вверил Феликсу. Последний схватил живыми – разбойничьего атамана Елеазара, разорявшего страну в течение двадцати лет[1087], и многих из его сообщников и послал их в Рим. Огромная масса разбойников была им распята; много других лиц, замешанных в соучастии, было предано разным другим казням.

3. Когда страна была таким образом очищена, в Иерусалиме образовалась другого сорта шайка разбойников, получивших название сикариев. Они убивали людей среди белого дня и в самом городе; преимущественно в праздничные дни они смешивались с толпой и скрытыми под платьем кинжалами закалывали своих врагов; как только жертвы падали, убийцы наравне с другими начинали возмущаться происходившим и, благодаря такому притворству, оставались скрытыми. Первый, который таким образом был заколот, был первосвященник Ионафан[1088]. Вслед за ним многие другие погибали ежедневно; паника, воцарившаяся в городе, была еще ужаснее, чем самые несчастные случаи, ибо всякий, как в сражении, ожидал своей смерти с каждой минутой. Уже издали остерегались врага, не верили даже и друзьям, когда те приближались, и, однако, при всей этой подозрительности и осмотрительности, убийства по-прежнему продолжали совершаться. Так велика была ловкость и сила притворства тайных убийц.