"Мэтт!" Прошипел Персвилл. "Заткнись, прямо сейчас!"

"Так вы признаете, что убегали от них?" - жадно спросил репортер.

"Черт возьми, да, я признаю это!" - радостно сказал он. "В какой-то момент за мной, должно быть, гонялось штук тридцать этих ублюдков. Я превзошел их задницы и потерял их. Потерял их! Сколько людей, которых ты знаешь, могут сказать, что они сбежали от копов? Вот почему они были так взбешены и начали бить меня по заднице, когда я вернулся домой. Они, блядь, обиженные неудачники!"

"Давай сядем в машину", - сказал Персвилл, хватая Мэтта за руку и с силой таща его к ожидающему лимузину.

"А как насчет кокаина, который они нашли в твоем доме?"

"Как с тобой обращались в тюрьме?

"Это правда, что у вас в машине был пистолет и что вы сделали в них пару выстрелов?"

Они сели в лимузин, и водитель закрыл дверь, отрезав их от ненасытной орды журналистов. Водитель сел за руль и умчался, направляясь к дому Мэтта в Сан-Хуан-Капистрано.

Персвилл был в ярости. "Во имя всего Святого, ты думал, что ты там делаешь?" спросил он, его голос был особенно высоким и особенно пронзительным. "Я просил тебя ничего не говорить! Ты только что признался на камеру, что намеренно убегал от полиции!"

Мэтт внимательно посмотрел на него единственным глазом, который не заплыл. "Итак, - сказал он, - ты куришь член или что?" - спросил он.

"Что?" Персвилл закричал, его лицо покраснело.

"Это круто, если ты такой", - сказал Мэтт. "Меня не волнует, любишь ли ты сосать волосатые яйца какого-нибудь чувака или принимать шланг в свою задницу. Это ваше дело. Я просто хочу, чтобы ты знал, что я не увлекаюсь этим дерьмом, так что не думай, что тебе удастся оторвать кусок от моей задницы ".

"Хотя моя сексуальная ориентация - не ваше дело, - сказал Персвилл, - уверяю вас, что я гетеросексуал и, вероятно, получаю больше удовольствия, чем вы".

"Я серьезно в этом сомневаюсь", - усмехнулся Мэтт.

"В любом случае", - сказал Персвилл. "Мы говорим о твоем рте. Тебе нужно держать его на замке. Позволь мне говорить за тебя".

"Я буду, пока ты не начнешь нести кучу дерьма о том, что я собираюсь на реабилитацию или что те копы, которые преследовали меня, были недоразумением. Не было никакого гребаного недопонимания по этому поводу. Они пытались поймать меня и, блядь, проиграли! Я горжусь этим дерьмом, чувак. Ты согласен с этим?"

"Ты не признаешься в подобных вещах на камеру!" Сказал Персевилл. "Ты пытаешься, чтобы тебя бросили в тюрьму?"

"Я бы лучше сел в тюрьму, чем позволил людям думать, что я какой-то слабак", - сказал Мэтт. "И это гребаная правда".

Персвилл потер виски, пытаясь избавиться от внезапной головной боли. "Боже, помоги мне", - взмолился он. "О чем я думал, когда взялся за это дело?"

Том 2. Глава 10b

Предварительное слушание Мэтта состоялось в следующий понедельник утром, снова перед судьей Уотерсом в здании Верховного суда Санта-Аны. Мэтт прибыл, выглядя намного лучше, чем во время своего первого выступления в суде. Его лицо больше не было опухшим, и большинство синяков сошло. Он был одет в костюм с галстуком, его длинные волосы спадали на плечи.

Обвинения против него были зачитаны. Ему были официально предъявлены обвинения в: хранении кокаина для продажи, хранении марихуаны для продажи, нападении на блюстителя порядка, сопротивлении аресту, неосторожном вождении, вождении в состоянии алкогольного опьянения и двадцати трех отдельных нарушениях правил дорожного движения, связанных с проездом знаков "Стоп" и красных огней. "Как вы признаете свою вину?" Судья Уотерс задал ему этот вопрос.

"Невиновен", - сказал Мэтт, повторив то, что посоветовал ему сказать Персвилл.

Затем прокурор изложил основы своего дела против Мэтта. Он рассказал о нарушении правил дорожного движения, которое привело к попытке остановить Maserati-нарушителя. Он рассказал о последовавшей погоне на высокой скорости. Он вызвал в качестве свидетеля первого помощника шерифа, который пытался остановить Maserati. Этот офицер показал, что именно он визуализировал номерной знак Maserati, проверил его и обнаружил, что машина, за которой он гнался, была зарегистрирована на Мэтью Нормана Тисдейла из Сан-Хуан-Капистрано.

"Нам обязательно упоминать мое второе имя в суде?" Устало сказал Мэтт. "Я всегда ненавидел своих родителей за то, что они взваливали на меня это".

"Вы нарушаете порядок, мистер Тисдейл", - рявкнул на него Уотерс. "Не говорите в моем зале суда, пока с вами не заговорят, или я обвиню вас в неуважении к суду. Это ясно?"

"Да", - сказал он. "Это ясно, ваша честь".

Затем прокурор ознакомил суд с хронологией событий рассматриваемого дня. Когда помощники шерифа были вынуждены прекратить преследование Maserati из-за беспокойства за безопасность жителей Лейк-Фореста (в этот момент Мэтт открыл рот, чтобы гневно возразить на утверждение о том, что они "прекратили" преследование, но Персевиллу удалось заставить его замолчать, ударив его ногой в голень), они послали другие подразделения по адресу зарегистрированного владельца, чтобы выяснить, дома мистер Тисдейл или нет. Когда домашний персонал заявил, что мистера Тисдейла на самом деле в данный момент нет дома, депутаты потребовали разрешения войти в дом, чтобы установить это как факт. Слуга по обоюдному согласию позволил депутатам войти в резиденцию, где на самом видном месте они обнаружили большое количество кокаина и марихуаны. Это легло в основу ордера на обыск, который, в свою очередь, привел к обнаружению почти унции кокаина и фунта высококачественной марихуаны в сейфе обвиняемого.

Именно во время этой части слушания Персвилл доказал свою состоятельность. Эти показания были предоставлены суду патрульным офицером — помощником шерифа по имени Майкл Уортингтон, — который обнаружил в доме кокаин и марихуану.

"Скажите мне кое-что, офицер Уортингтон", - сказал Персвилл во время перекрестного допроса свидетеля. "С какой целью вы просили разрешения войти в дом мистера Тисдейла в ту ночь?"

"Как я и сказал мистеру Спарксу в прямом эфире", - сказал он. "Мы пытались установить, был ли мистер Тисдейл дома".

"Значит, вашей целью проникнуть внутрь было выяснить, дома ли мистер Тисдейл?"

"Да", - сказал Уортингтон.

- И в ходе этого осмотра дома, - продолжал Персвилл, - вы заметили серебряную чашу, стоявшую на кофейном столике в комнате развлечений дома?

"Да, я это сделал".

- Миска была накрыта какой-нибудь крышкой?

"На этом была крышка", - согласился Уортингтон.

"А вы могли бы заглянуть