на то, что его оставалось еще полбутылки, Сюань Цзи прищурился и осушил ее за пару глотков. Крепкий алкоголь скользнул в горло и сгустком пламени опустился к груди, огненными потоками разливаясь по венам. Сюань Цзи знал, что не потеряет от этого голову, но вино могло прибавить ему смелости. Этого было вполне достаточно. Его лицо горело, как если бы на лбу полыхал тотем.

Осушив бутылку, юноша гулко поставил ее на место. Казалось, накопленной храбрости ему хватило бы на три года вперед. Сюань Цзи встал, с легкостью отодвинул стол в сторону и подошел прямо к Шэн Линъюаню. Опустив ладони на подлокотники кресла, в котором сидел Его Величество, юноша фактически заключил его в ловушку.

— А я и не говорил, что мне нужна вечность.

В лицо ударил терпкий запах вина, и Шэн Линъюань непроизвольно сглотнул.

— Ваше Величество, — произнес Сюань Цзи, пристально глядя ему в глаза, — дело не в вечности. Я хочу тебя… разве это преступление?

Шэн Линъюань с силой сжал кулаки, вездесущая мигрень разыгралась на столько, что боль едва его не поглотила. Сейчас он больше всего походил на зверя, вынужденного долгие годы жить вегетарианцем. Он редко проявлял сострадание и редко сдерживал себя. Но сейчас он действительно хотел отпустить этого ублюдка. Но этот неблагодарный глупец снова и снова напарывался на его клыки.

Сюань Цзи оставался в здравом уме, но его тело не могло так быстро усвоить алкоголь, и у юноши слегка кружилась голова. Он покачнулся, споткнулся о длинные ноги Шэн Линъюаня и плюхнулся на колени.

— Если это имеет хоть какое-то значение, то я прошу у Вашего Величества прощения… Я… Я не хочу тебя обманывать. Я просто хочу тебя, — не вставая, пробормотал Сюань Цзи.

Сказав это, он качнулся вперед и едва не растянулся в ногах у Шэн Линъюаня. Полулежа на коленях Его Величества, он продолжал бормотать себе под нос:

— Хотя бы на день… Хотя бы на час, просто…

Но что именно «просто» он так и не договорил. Перед глазами Сюань Цзи заплясали искры. Его маленькая гостиная расширилась, потолок пополз вверх и ничем не примечательная лампа растворилась в сиянии звезд. Иллюзия стремительно росла, пол под ногами превратился в зеленый луг со свежей мягкой травой, а диван и обеденный стол в огромное грушевое дерево… То самое дерево, что росло во дворе дома великого мудреца из клана шаманов.

Шэн Линъюань схватил Сюань Цзи за грудки и с силой прижал к стволу. Его длинные растрепанные волосы рассыпались по спине.

Бездонные, как старый колодец, глаза Его Величества налились кровью, его руки дрожали, и он чувствовал себя так, будто действительно сходит с ума.

— Ты специально дразнишь меня?

Сюань Цзи не проронил ни слова. Перехватив чужую руку, он сжал ее, а затем наклонился, опустил глаза и нежно коснулся губами пальцев Шэн Линъюаня.

Там, где проходили ладони Шэн Линъюаня, пуговицы рубашки Сюань Цзи сразу же расстегивались. Меж их губ смешались ароматы вина и цветущей груши.

«Ах, — подумал Сюань Цзи, — Ваше Величество все же простили этот мир».

Он мягко обнял Шэн Линъюаня, опустил руки на спину, в то место, где должно было быть сердце, и что-то прошептал ему на ухо на русалочьем языке.

Это была банальная, не особо сложная фраза. Конечно же, произношение этого крылатого недоучки оставляло желать лучшего. Даже знающий язык Линъюань не сразу разобрал то, что Сюань Цзи имел в виду. Но услышав эти слова, Его Величество опешил. Он тут же почувствовал, что что-то не так. Из кончиков пальцев Сюань Цзи появились десятки тысяч кроваво-красных «шелковых нитей» и тут же пронзили его грудь!

Шэн Линъюань не был к такому готов. Силы быстро иссякли и он, покачнувшись, упал в объятия Сюань Цзи.

Глава 109

— Убирайся вон! — закричал Шэн Линъюань.

«Шелковые нити» вышли из груди Шэн Линъюаня и вернулись к Сюань Цзи. Они связали этих двоих так крепко, что от этой близости немело в затылке.

Но у Шэн Линъюаня не было времени думать об это. Нити оказались на редкость прочными и больше напоминали паучий шелк. Они были тоньше, чем стежки сучжоуской вышивки, тоньше, чем тоска. Кокон из плотной темной энергии, все это время покоившийся в груди Его Величества, в миг рассеялся, но «сердцебиение» не прекратилось. Кроваво-красный шелк заскользил по меридианам, влился в вены и заставил содрогнуться все тело. Холодная застоявшаяся кровь демона небес вскипела и прилила к конечностям. Шэн Линъюаню хотелось лечь и свернуться в клубок, в этот момент он чувствовал себя так, будто по его меридианам ползали тысячи муравьев.

— Потерпи, потерпи еще немного, я с тобой, — ласково прошептал Сюань Цзи и потерся кончиком носа о его щеку, а после с силой сжал в ладони сведенные судорогой пальцы Шэн Линъюаня. — Ведь эта боль не сравнится с той, которую ты испытал, когда вырвал его, верно?

Шэн Линъюань мгновенно понял, что билось в его груди.

— Ты…

— Тебе неинтересно, как я смог отыскать тебя у того моста? Неинтересно, как я разгадал твой ловкий трюк? — продолжал Сюань Цзи. Он бережно приподнял пальцами прядь длинных темных волос и нежно поцеловал ее, после чего вновь наклонился к уху Шэн Линъюаня. Его дыхание было отрывистым, как у опасного зверя, выпрашивающего ласку. — Ваше Величество, неужели вы забыли, что ваше сердце до сих пор принадлежит мне?

Шэн Линъюаню ничего не оставалось, кроме как смириться с этими двусмысленными речами. Внезапно он почувствовал себя странно. Не имело значения, была ли то грубая физическая сила, или духовная сила меридиан, ничто из этого не могло одновременно сконцентрироваться в одной точке. Каждый процесс подчинялся определенной «схеме». Как и сокращение мышц, которое происходит при сгибании и разгибании конечностей в суставах, у меридианов и темной энергии есть собственный цикл работы. Но таинственные «шелковые нити» прочно крепились к основным узлам и точкам силы. Они вмиг превратили Шэн Линъюаня в безвольную марионетку с проржавевшими шарнирами.

— Три тысячи лет я бережно хранил у себя твое сердце и кровь Чжу-Цюэ, что некогда текла по твоим венам. А теперь ты не только не желаешь платить за мои услуги, но и отказываешься забирать свои вещи обратно. Ну, вот и что мне с тобой делать? — вздохнул Сюань Цзи. — Я так зол.

Шэн Линъюань не проронил ни слова, ему нечего было на это ответить.

В ушах жутко шумело. Когда по пересохшим венам хлынула кровь, у Его Величества поднялось давление. Казалось, что его голова вот-вот