— Хотя времени остается все меньше и меньше. Тур начинается уже в конце июля, а мы только более-менее разобрались с песнями, хотя есть еще парочка вещей, которые надо обсудить.

Даже если Эдвард и участвует в разговоре, он все равно большую часть времени молчит и выглядит каким-то задумчивым и не слишком уверенным в себе, часто одергивая рукав своей джинсовой куртки и скромно поедая то, что лежит у него на тарелке, которую иногда царапает вилкой.

— Могу подумать над идеями, если хотите, — тихо говорит Эдвард. — Раз для песен вдохновение есть, то и для названия группы тоже что-нибудь придумаю.

— Было бы неплохо, — с легкой улыбкой отвечает Терренс. — А то мы с парнями уже все голову сломали, пытаясь придумать название для нашей группы.

— Да ладно, если у меня будут какие-то идеи, то я обязательно скажу об этом, — взяв что-то со своей тарелки и с руки быстро съев ее, с легкой улыбкой говорит Ракель.

— Я тоже обещаю подумать над этим, — скромно улыбается Наталия, перемешивая содержимое еды в ее тарелке.

— Ах, ребята, чтобы мы без вас делали, — слабо качает головой Терренс.

Все сидящие за столом широко улыбаются и несколько секунд молча едят довольно вкусный ужин, который всем пришелся по душе.

— А я, кстати, готовлюсь снова начать работать, — уверенно говорит Ракель. — И в ближайшее время мне точно некогда будет скучать.

— О боже мой… — хмуро бросает Наталия, скрестив руки на груди. — Только не говори, что ты опять будешь работать как проклятая и заработаешься так, что напрочь забудешь про своего парня и начнешь шарахаться от него, как от чужака. Ну а мы все будем пытаться вдолбить в твою голову, что тебе стоит сбавить обороты.

— Нет-нет, такого больше не повторится. И про своего парня я точно не забуду. — Ракель с легкой улыбкой на секунду кладет голову Терренсу на плечо. — Должна признаться, случай с Рингером заставил меня на многое посмотреть иначе. Я начала понимать, что люди были правы, когда они говорили мне, что стоит притормозить и взять перерыв. Ведь… Все это и правда сильно вымотало меня. В последние несколько месяцев я была какой-то машиной, которая работала без остановки.

Ракель тихо вздыхает и заправляет прядь волос за ухо.

— Я не думала, что существует какая-то граница, — добавляет Ракель. — И бралась за несколько дел одновременно. К тому же, я хотела делать все идеально… Была карьеристкой, которая не совсем была готова к переменам в жизни. Которая просто сделала то, чего от нее хотели. Ее хотели видеть рядом с мужчиной — я исполнила их желание. И… Решила, что можно послать всех к черту и продолжить заниматься своим делом. Конечно, я до сих пор удивляюсь, что мне удавалось делать кучу дел одновременно… Но… Когда я заканчивала все свои дела, то чувствовала себя опустошенной… Как будто у меня закончились все силы. Не было желания с кем-то разговаривать, что-то делать, кого-то слушать… Я просто хотела лежать платом и отдыхать.

Ракель замолкает на пару секунд.

— Сейчас… — тихо произносит Ракель. — Сейчас я понимаю, что больше не хочу работать в таком темпе. И… поклялась себе больше никогда не брать на себя такую нагрузку. Я хочу пересмотреть свой график и браться только за ту работу, которая мне интересна. А не соглашаться на все подряд.

— Да, подруга! — с широкой улыбкой хлопнув в ладони, громко восклицает Наталия. — Наконец-то ты это поняла! Не прошло и трех лет с тех пор, как Спящая Красавица проснулась и пришла к озарению.

— Да, поняла… Правда пришлось много пережить, прежде чем понять, что я буквально выгорела в эмоциональном плане.

— Слушай, я вообще удивляюсь, что ты не сошла с ума после всей этой тяжелой работы.

— Ну не совсем… — Ракель смущенно улыбается. — Может, я и правда была немного ку-ку… Помня, что я сделала немало поступков, за которые мне сейчас ужасно стыдно. В первый раз мне было ужасно неловко, когда я однажды встретила Стивена и сорвалась на нем после того, как он начал говорить о том, что мне нужно отдохнуть. А меня ужасно бесило то, что уже несколько человек успело сказать мне, что я выгляжу слишком измотанной и должна немного притормозить.

— Боже, это как же надо было хотеть работать, чтобы пропадать на съемках целыми днями и планировать график так, чтобы у тебя хватает времени только лишь поесть по расписанию или позаниматься в спортзале.

— Ах, Наталия, я и сама себе удивляюсь, — по-доброму усмехается Ракель. — Но в какой-то момент мне начало казаться, что я и правда медленно схожу с ума. Иногда я думала, что была очень близка едва ли не к нервному срыву и вот-вот могла оказаться в больнице.

— Ну вот если бы ты еще немного поработала в таком ритме, то точно отправилась бы туда. Если бы не Рингер, ты бы и дальше продолжила работать. А если бы не сошла с ума, то просто свалилась бы с ног от переутомления на каком-нибудь показе.

— Думаю, ты права.

— В любом случае ты все выдержала и поняла свои ошибки, — положив руку Ракель на плечо, с легкой улыбкой мягко говорит Терренс.

— Жаль, что иногда приходиться чем-то жертвовать, чтобы что-то понять.

— Верно, но думаю, для тебя происходящее было хорошим уроком.

— Очень хорошим. Я многое поняла.

— Вот почему я горжусь тобой. Горжусь, что ты прошла через все трудности.

— Если бы не поддержка людей, которых я люблю, мне не удалось бы справиться и с малой долей того, что произошло, — с легкой улыбкой признается Ракель. — На этот раз мне пришлось таскать на себе более тяжелый груз, чем когда-либо.

— Ты сильная девушка, Ракель, — скромно улыбается Наталия. — Несмотря ни на что, ты можешь многое выдержать.

— Второго раунда подобного ада я точно не переживу. Это самое сложное испытание в моей жизни. Еще никогда мне не было так плохо, как тогда.

— Не переживай, подруга, ты все выдержишь. А мы всегда будем рядом и поможем всем, чем только сможем.

— И больше не поверим никаким проходимцам, которые захотят тебя оболгать, — уверенно добавляет Терренс.

— Ты очень сильная. В отличие от меня, человека, который не выдержал бы ни чего из того, что ты пережила за все свои годы.

— Нет, дорогая, не надо так говорить, — мягко говорит Ракель. — Я уверена, что ты тоже сможешь все пережить.

— Ты же прекрасно знаешь, что я очень чувствительная и воспринимаю все слишком близко к сердцу. — Наталия с тихим вздохом быстро поправляет рукав своей розовой блузки