Ты бы обязательно понравилась и папе, и маме, - Саша и не думает пенять мне за бестактность. – Разбились они, я мелким был. Знаешь наш «чертов перекресток»? Вот там они и погибли, три машины столкнулись. Мама сразу, а отец через день, в реанимации. А меня дедушка забрал, - договаривает мужчина, нанизывая мясо на шампур. Бросает на меня взгляд, и ласково произносит: - Аленка, не вешай нос. Мне их не хватает, но я не рыдаю целыми днями из-за того, что случилось. С улыбкой их вспоминаю. Лучше деду помоги тарелки вынести во двор, да скатерть расстели. И не грусти.

Хорошо, что Саша так настроен. Я сама не представляю, что было бы, потеряй я маму с папой.

Вряд ли бы смогла так спокойно говорить о них: без слез, без истерик.

Ох, язык бы мне оторвать за неуместные расспросы.

Половину вечера я стараюсь молчать, чтобы очередную глупость не ляпнуть, но сладкое вино, подливаемое хитрым дедой Герой делает свое черное дело. Как и вкусный, сочный шашлык. И вечерний пьянящий аромат, и ставшие видными звезды, висящие так низко.

Руку протяни – дотронешься.

- Саш, а если бы я отказалась уезжать с тобой со встречи выпускников. Если бы с Володей осталась, - при его имени Саша морщится, как от неприятного запаха. – Ты бы что сделал?

- Я уже сделал, - не мешкая отвечает мужчина. – Зайка, ты ведь так серьезно была настроена оженить на себе этого никчемного дурачка, но он сейчас неизвестно где. А ты здесь, со мной, - он легко проводит по моей щеке, вызывая румянец. – Ты бы в любом случае с Володей не осталась. Даже если бы меня не встретила. Ты ведь умная, Алена, и рано или поздно поняла бы, что он такое.

- Но я встретила тебя.

- Да, зайка, ты встретила меня, и теперь никуда не денешься, - с шутливой угрозой рычит Саша.

А я счастливо улыбаюсь.

Я и не собираюсь никуда деваться.

Глава 40. Александр

Дед рассказывает зайке байки про рыбалку.

Алена внимательно слушает, за обе щеки уплетает шашлык. Машинально слизывает каплю сока, сбегающую по мизинцу, и сладко жмурится, а я представляю ее сегодня в моей кровати.

Внизу будет спать дед и, это, выстрелом в упор, и страсть, и романтику глушит.

Но во-первых - он спит крепко, храпит громко, даже радио у дивана оставляет включенным и не просыпается.

А во-вторых - это Зайка.

Я не сдержусь, и я не усну просто так рядом с ней.

Дед подливает Алёне вино.

- За знакомство? - она поднимает бокал, лукаво улыбается.

А я от этой улыбки, искренней, почти детской, на стуле обмякаю и улыбаюсь в ответ.

Что все-таки за девочка, какая красавица - и досталась мне.

- Следующий тост за любовь, расскажу притчу, - чокаюсь с дедом, с Алёной, залпом пью вино. Игнорирую сотовый, что в кармане зудит, но он не смолкает. - Аленчик, салата мне добавишь? - глазами показываю на свою пустую тарелку и подмигиваю ей, встаю из-за стола.

Шагами меряю тропинку, под деревом торможу. Достаю телефон и в трубку весело гаркаю:

- Вовчик, что-то срочное? Я с семьей.

- Виноват, босс, - помощник сразу пугается, словно я его за этот звонок вздерну, по голосу моего прекрасного настроения не отметил.

- Что там, Вов? - пинаю провод - он тянется из дома - дед свой магнитофон поставил возле стола, чтобы зайка слушала музыку. Этот старенький кассетный монстр давно выкинуть пора, я и музыкальный центр привозил, и компьютер, но мой старик не оценил, подарочную технику на веранде складирует.

- Там это...- помощник мнется. На фоне тихо, гулко, будто он в сортире засел. - Короче, Леха Вест у нас в ресторане быканул. Побили там посуду, бутылки, столы перевернули.

Ладонью упираюсь в шершавую кору дуба, жую губу.

В том ресторане мы с зайкой встретились, когда я с Микки со шрамами дела обсуждал, а она с директором Володей ужинать собиралась.

И там моя территория, а Леха Вест оборзел вкрай, если свои разборки ко мне перенес.

- Понял, - говорю Вовчику, - у меня выходные, я с девушкой. На следующей неделе.

- Да-да, босс, отдыхайте там, - оживляется помощник. - Я тоже немножко гуляю.

Усмехаюсь и сбрасываю - знаю я его гулянки.

Сую телефон в карман, дышу. Где-то вдалеке птицы чирикают, и воздух чистый - просто с ног валит, приезжаю сюда и понимаю деда - куда ему отсюда, здесь так хорошо.

Мечтаю остаться насовсем, с зайкой, ей вроде тоже нравится.

Но следующая неделя будет напряжённой. Висит вопрос с Лехой, я его осадить должен, картины спереть. И Микки со шрамами свою долю от этого ограбления ждет.

Тру лоб, иду к столу, смотрю по сторонам - полутемень, только на пятачке, где мы ужинаем свечи горят.

И у калитки вырисовывается неровный силуэт, кажется, соседка.

Включаю фонарик на телефоне, свечу туда.

- Что ж ты, - женщина загораживается от света ладонью, выплевывает что-то чёрное - стояла и семечки грызла. - Убирай, давай! - кричит.

Равняюсь со столом и гашу фонарик.

Брякает калитка.

- Что там такое? - тревожится зайка и откладывает на тарелку мясо.

- Соседка, - бухаюсь на табуретку рядом, рукой обвиваю тонкую талию, притягиваю девушку к себе. - Как ты тут?

- Объелась, - она тихо хихикает мне в губы. - Саш, давно так не отдыхала.

- Тебе все нравится? - закидываю руку ей на плечи.

- Очень, - Алена подаётся ко мне, льнет, словно так и задумано изначально, наверху где-то, далеко за звездами и этой чернотой неба так было, наши имена записаны рядом.

- Райка, пришкандыбала таки, - дед стучит палкой по столу, машет на приблизившуюся соседку. Кряхтит. - Ну садись.

Стула только три, гостей мы не планировали. Поднимаю с места Алену и толкаю соседке табурет.

- Присаживайтесь.

- А я смотрю, музыка играет, деда Герасима слышно, дай, думаю, загляну.

Рая болтает, я усаживаю зайку к себе на колени. Обхватываю крепче, спиной прижимаю к груди, губами касаюсь мягкого, чуть оттопыренного ушка:

- Удобно?

- Да, - шепчет в ответ зайка, ерзает у меня на коленях. Со стола подхватывает бокалы, один передает мне. - Тост за любовь ты обещал.

Покачиваю стакан, смотрю, как темная жидкость плещется по стеклу. Соседка Рая что-то впаривает деду