за пистолет, и мне было наплевать. Меня волновало только то, что он работал. Я нажал на спусковой крючок и убедился, что он работает. Пистолет подпрыгнул в моих руках. Я едва услышал выстрел. Мой первый выстрел попал ему в яйца, завершив то, что я начал с осколком. Второй выстрел пробил дыру в его животе. Третий выстрел попал ему в грудь. Уайти покатился по полу, его руки и ноги дрожали. Я вскочил на ноги и встал над ним. Его зубы стучали. Его глаза бесконтрольно закатились.

- Иди на хуй! - сказал я в третий раз.

Может быть, это слово и слишком часто употребляется, но оно чертовски хорошо описывает ситуацию и мои чувства.

Я выстрелил ему в голову. Пуля проделала очень маленькое отверстие, но выходное отверстие должно было быть чертовски большим, потому что его голова рывком поднялась с пола и упала обратно, разбрызгивая мозги, осколки черепа и кровь.

Он больше не двигался, но я не собирался рисковать. Я выстрелил еще раз в его грудь. Когда я нажал на курок в шестой раз, пистолет щелкнул затвором. Я, конечно, не услышал щелчка, но пистолет не подпрыгнул в моих руках, как при выстреле.

Я стоял, задыхаясь, и смотрел на его труп. Я сделал это. Я убил Уайти. В конце концов, это было не так уж чертовски трудно. Голова раскалывалась от боли, но, несмотря на боль, я смеялся.

- В конце концов, ты сдох довольно легко, не так ли, ублюдок?

Я все еще смеялся, когда отправился на поиски Сондры. Я не потрудился оглянуться.

А надо было.

16

Когда я добрался до задней части склада, Сондры все еще не было видно. Несмотря на гнев, который я испытывал по отношению к ней, я волновался. Что, если ее ранили? А вдруг ее схватили копы и она сейчас все им расскажет?

Нет, - сказал я себе, - она бы этого не сделала. Сондре есть что терять, как и мне. Даже больше...

И все же ее отсутствие тревожило. Если бы она позвала меня, вряд ли я смог бы ее услышать. В ушах постоянно звенело, а голова пульсировала. Казалось, что кто-то снова и снова вонзает раскаленный ледоруб в мой слуховой проход, а голова болела. Я вгляделся в тень, морщась от боли. Сондра не пробежала мимо нас во время боя, значит, она должна быть где-то здесь.

Смахнув несколько висящих паутинок, я шагнул в тень и дал глазам привыкнуть. Вода капала мне на голову. Я поднял голову и заметил, что ржавая труба протекает. Я вытер с головы мокрое пятно и вздрогнул, когда рука коснулась моих всклокоченных волос. На ощупь они были как стальная стружка - острые и ломкие. Мои пальцы покраснели. Если я переживу это, мне придется некоторое время брить голову, пока волосы не отрастут - если они вообще отрастут.

- Сондра? Ты здесь? Теперь можно выходить. Уайти больше не будет тебя беспокоить. Я убил его.

Опять тишина. Если Сондра и пряталась где-то во мраке, то она была слишком напугана, чтобы ответить мне.

Я спрятал опустевший пистолет Уайти под грудой старых, засаленных магазинных тряпок. Они выглядели так, будто к ним не прикасались много лет. Если повезет, они такими и останутся. Если бы я мыслил яснее, я бы спрятал пистолет получше, но в моем душевном состоянии это было лучшее, что я могла сделать.

- Сондра? Нам лучше поговорить... Уайти сказал кое-что... ну, кое-что, что, в общем-то, хреновое. Несколько вещей, вообще-то. Мне нужно знать, сказал ли он правду.

Никакого ответа. Я снова начал злиться на нее. Уайти не лгал. В этом я был уверен. Я видела его выражение лица. Слышала его голос. Ребенок был его, и он пытался помешать Сондре убить его. Это было бы почти благородно, если бы он не убил трех моих друзей в этом гребаном процессе. За жизнь. За выбор. Это не имело никакого значения, потому что на этот раз оба варианта закончились смертью. Сондра солгала мне. И потом, в довершение всего, был маленький вопрос о пропавших деньгах. Неужели она собиралась обмануть меня и в этом? Неужели ради этого погибли мои друзья? Стоило ли это того, чтобы разрушить мою жизнь?

Подойдя к дальней стене, я заметил серую металлическую дверь, скрытую в тени за грудой обломков. Я медленно подошел к ней. Пыль на полу вокруг нее была недавно потревожена. Там были следы ног и большой след, где дверь открывалась, а затем снова закрывалась. Я подергал за ручку. Она не была заперта. Петли скрипели достаточно громко, чтобы даже я мог их услышать. Дневной свет струился через открытый дверной проем, на время ослепляя меня. Защитив глаза от бликов, я выглянул наружу. Выход вел на пустырь за складом. Высокие сорняки колыхались на ветру. Вокруг меня было еще больше ветхих складов и зданий. Я не увидел ни одного полицейского. Не было ни полицейских сирен, ни вертолетов, но, учитывая мои травмы, я не был уверен, что доверяю своему слуху. Выйдя на солнце, я присел за пустой бочкой из-под масла и внимательно осмотрелся, проверяя все вокруг. Не было никаких признаков Сондры или кого-либо еще. Я был уверен, что берег чист. Вопрос был в том, надолго ли?

- Сондра, - позвал я. - Где ты?

Ответа по-прежнему не было.

Не зная, что делать дальше, я немного посидел, переводя дыхание и стараясь не дрожать. Я была измотан. Мои руки дрожали, и, несмотря на дневную жару, у меня стучали зубы. Моя испачканная кровью одежда была жесткой, липкой и местами натирала кожу. Мне нужен был душ, целая бутылка "Адвила", ледяное пиво и двадцать четыре часа сна. После этого мне нужно было поплакать. И прояснить ситуацию с полицией, если это вообще возможно. И похоронить моих мертвых друзей. И еще поплакать. И проведать своего кота. И попытаться вернуться к нормальной жизни - жизни, которая, казалось, с каждым мгновением ускользала все дальше и дальше.

Через несколько минут звон в ушах превратился в фоновый шум, хотя боль в голове осталась. Я снова попытался крикнуть, надеясь, что на этот раз смогу ее услышать.

- Сондра? Выходи сейчас же. Нам нужно поговорить. Все в порядке! Уайти мертв. Он больше не сможет причинить тебе боль.

Мой голос эхом вернулся ко мне. С соседнего телефонного столба взлетела большая ворона, гневно каркая от возмущения. Судя по голосу, она была