Стивен прикусил язык. Ему нужно сотрудничество этого человека, напомнил он себе.

— Я знаю, что недавно вы были в Непале и перенесли там очень тяжелое заболевание, — сказал он.

— Какое это имеет отношение к происходящему? — нахмурился Спайсер.

— Могу я узнать, кто поставил вам диагноз? — продолжал Стивен, не обратив внимания на вопрос.

Спайсер пожал плечами и сказал:

— Как такового диагноза не было, потому что с нами не было врача. Я выжил, три моих спутника скончались — вот и вся история. Когда я вернулся в цивилизованный мир и описал симптомы болезни — какие помнил! — все решили, что это была тяжелая форма высотной болезни. — Он посмотрел на часы и сказал брюзгливо: — Послушайте, я действительно не могу уделить вам больше времени. Вы не могли бы перейти к делу?

— Я считаю, что это была вовсе не высотная болезнь, мистер Спайсер. Я думаю, вы были больны геморрагической лихорадкой.

Спайсер посмотрел на него с видом человека, который не может поверить своим ушам.

— Гемо… — повторил он. — Вы имеете в виду болезнь, которая у нас сейчас в городе? Это полнейшая ерунда! Вы в своем уме?

— Я считаю, что вы заразились геморрагической лихорадкой и выжили, — продолжал Стивен. — Затем вы вернулись домой и заразили свою любовницу, Энн Дэнби.

Спайсер побледнел и на секунду стал похож на загнанное в угол животное, а затем перешел в наступление.

— А, я понял! — с раздражением сказал он. — Вы один из тех лейбористских леваков, которые разрабатывают способы напасть на меня, чтобы предотвратить дальнейшее расстройство дел вашего министра.

— Я не левак и не «правак», — холодно сказал Стивен, — а также не либерал и не бесноватый идиот. Вы не увидите меня на избирательном участке, пока там не поставят ящик с надписью «никто из вышеперечисленных». Мой многолетний опыт научил меня не доверять политикам всех цветов и оттенков, мистер Спайсер. Ну что, продолжим?

— Данбар, я прослежу лично, чтобы вас…

— Поберегите дыхание, — прервал его Стивен. — Пустые угрозы меня не пугают. Предлагаю вам просто рассказать правду и тем самым сэкономить нам обоим уйму времени, если вы вообще способны говорить правду после семи лет работы в парламенте.

— Как вы смеете! — взревел Спайсер.

— Я смею, потому что знаю наверняка, что у вас была любовная связь с «этой женщиной, Дэнби», как у вас хватило наглости назвать ее несколько минут назад. Она была порядочной женщиной, по всеобщему признанию, но покончила жизнь самоубийством из-за такого дерьма, как вы.

— Я ничего не знаю о ней, — упорствовал Спайсер, стараясь взять себя в руки.

— Вы подарили ей томик сонетов Шекспира и сделали надпись на форзаце: «Моя любовь навсегда, В.».

— Мое имя Уильям.

— Вы предпочитаете, чтобы вас называли Виктор.

— Говорю вам, я не знаю эту женщину, — повторил Спайсер, багровея.

— Это был ваш почерк, я провел экспертизу, — солгал Стивен, чувствуя, что становится хозяином положения.

Кровь отлила от лица Спайсера, и он секунду сидел без движения, затем медленно наклонился вперед, положил руки на стол и опустил голову.

— Хорошо, — тихо сказал он. — Я знал Энн. Такое бывает. Я всего лишь человек, черт возьми.

Стивен не был готов к тому, что противник признает свое поражение.

— Мы встретились на какой-то дурацкой выставке, которую устроило ее начальство, тогда все и началось, — продолжал Спайсер. — Знаю, это было глупо, но, как я уже сказал, такое случается сплошь и рядом. Вы же не будете делать вид, что вокруг одни святые.

— И не подумаю, — бесстрастно сказал Стивен.

В дверь тихонько постучали. В следующую секунду в кабинет заглянула Матильда Спайсер и сказала:

— Мне очень неудобно прерывать вас, ребята, но… ты опоздаешь, дорогой.

Не поднимая глаз, Спайсер хрипло произнес:

— Матильда, будь добра, позвони этим телевизионщикам и скажи, что я приношу свои извинения, но сегодня приехать не смогу.

— Все в порядке? — встревоженно спросила она.

— В порядке, в порядке, я потом объясню.

Когда дверь закрылась, Спайсер сказал:

— Вы понимаете, что сделали с моей жизнью? Вы разрушили ее!

Стивен посмотрел на Спайсера как на экземпляр редкого насекомого.

— Моя единственная цель — выяснить источник вируса, — сказал он. — Погибло уже много людей. Мне нужно, чтобы вы рассказали все, что знаете.

— Что я могу вам рассказать, если я даже не знал, что болел этим? — пробормотал Спайсер.

— Во-первых, мне нужно взять у вас анализ крови на определение антител к вирусу. Это позволит точно установить…

— Что я был источником вспышки? — докончил Спайсер. Голос его дрожал, словно он только теперь начал осознавать последствия произошедшего.

— Здесь, в Манчестере, — да, — ответил Стивен.

— А если я откажусь?

— У вас нет выбора.

— Но это еще не окончательно, так ведь? Анализ может быть отрицательным. В смысле, еще может оказаться, что я не виноват, в том, что Энн заболела…

— Теоретически да, — согласился Стивен, — точно так же, как то, что в следующий месяц «Купол тысячелетия» внезапно решат посетить шесть миллионов людей. Вы занимались с Энн горным туризмом?

— Я занялся этим в прошлом году. Энн тоже была новичком. Нам обоим это очень нравилось.

— Вы встречались с ней несколько выходных, а затем в ее ежедневнике есть долгий перерыв. Это когда вы были в Непале?

Спайсер кивнул.

— Вернувшись, вы пригласили Энн в ресторан — в четверг, восемнадцатого ноября, и тогда вы видели ее в последний раз? — полуутвердительно спросил Стивен.

Спайсер помедлил с ответом, словно искал подходящие слова.

— Когда я находился между жизнью и смертью в Непале, — наконец заговорил он, — я понял, что для меня значат моя жена и дочь. Я решил закончить отношения с Энн, когда вернусь. Это-то вы хотя бы можете понять?

Стивен кивнул, затем спросил:

— Как к этому отнеслась Энн?

— Очень плохо.

— Но в ту ночь это не помешало вам заниматься с ней любовью, — бесстрастно сказал Стивен.

Спайсер нервно сглотнул.

— Я не мог отказаться — она сама буквально набросилась на меня. Господи, я всего лишь человек!

Стивен снова красноречиво промолчал.

— Именно тогда вы заразили ее вирусом, — сказал он после паузы.

— Боже, я ведь не знал! Откуда я мог знать?

— Вы занимались с ней любовью, затем уехали, а через несколько дней Энн покончила с собой. Звучит логично?