Самый северный участок советско-германского фронта от Мурманска до Ленинграда на протяжении всей войны не был решающим и не здесь решались судьбы войны. Хотя следует отметить, что победа в Заполярье позволила бы немцам перерезать северный путь поставок в СССР по ленд-лизу из Англии, по которому за годы войны была переправлена основная масса вооружения от союзников. Захват Мурманска и Архангельска делал немцев полными хозяевами в Баренцевом и Белом морях, а фактически и всего северного побережья СССР.

Для боевых действий на северном участке фронта немцы выделили из состава отдельной армии «Норвегия» (Norwegen):

— Горнострелковый корпус Norwegen в составе 2-й и 3-й горнострелковых дивизий, 40-го отдельного танкового батальона и 112-го отдельного танкового батальона;

— XXXVI армейский корпус в составе 169-й пехотной дивизии и горнострелковой бригады СС «Nord»;

— 163-я отдельная пехотная дивизия.

Итого — 2 пехотные дивизии, 2 горнострелковые дивизии, 1 горнострелковая бригада, 2 танковых батальона.

Кроме немецких войск на Севере действовали следующие финские войска:

— III армейский корпус — 3-я пехотная дивизия и 6-я пехотная дивизия.

— Карельская армия в составе:

VI армейский корпус (5-я пехотная дивизия, 11-я пехотная дивизия, 1-я горнострелковая бригада);

VII армейский корпус (7-я пехотная дивизия, 19-я пехотная дивизия);

дивизионная группа «Ойнонен» (2-я горнострелковая бригада, кавалерийская бригада).

Юго-Восточная армия в составе:

— IV армейский корпус (8-я пехотная дивизия, 10-я пехотная дивизия, 12-я пехотная дивизия, 4-я пехотная дивизия);

— II армейский корпус (2-я пехотная дивизия, 18-я пехотная дивизия, 15-я пехотная дивизия);

— 1-я отдельная пехотная дивизия;

— 14-я отдельная пехотная дивизия;

— 7-я отдельная пехотная дивизия.

Итого финских — 16 пехотных дивизий, 2 горнострелковые бригады, 1 кавалерийская бригада.

В целом против Красной Армии действовали 18 пехотных дивизий, 2 горнострелковые дивизии, 3 горнострелковые бригады, 1 кавалерийская бригада и 2 танковых батальона. Без учета финской Юго-Восточной армии (не удалось добыть сведений о ее численности) противник имел 253 тыс. личного состава, 2300 артиллерийских орудий, 180 танков и 250 самолетов.

Силы Красной Армии на Севере состояли:

— 14-я армия в составе: 42-й стрелковый корпус (104-я и 122-я сд), 14-я и 52-я сд, 1-я тд;

— 7-я армия в составе: 54, 71, 168, 237-я стрелковых дивизий;

— 23-я армия в составе 19-й стрелковый корпус (142-я, и 115-я сд), 50-й стрелковый корпус (43-я и 123-я сд), 10 механизированный корпус (21-я и 24-я тд, 198-я мд).

Итого — 12 стрелковых дивизий, 1 мотострелковая дивизия, 3 танковые дивизии.

Следует к этому прибавить два укрепрайона (23УР и 26УР) и 8 пограничных отрядов (1, 3, 73, 890, 72, 82, 100, 101-й). По своим боевым возможностям укрепрайоны и погранотряды в условиях севера можно считать за батальоны. Можно полагать, что мы имели еще 10 батальонов. Это можно условно в определенной мере приравнять к двум дивизиям.

В целом силы Красной Армии на Севере (без 23-й армии, численность которой не установлена) насчитывали 144 тыс. человек, 2430 артиллерийских орудий, 461 танк и 275 самолетов.

Отсюда видно, что соотношение сил по личному составу было 1:1,8 в пользу противника, по танкам 2,6:1 в нашу пользу (без учета 198-й мд), по орудиям 1,1:1 в нашу пользу, по самолетам 1,1:1 в нашу пользу.

Таким образом, к началу войны противник на Севере не имел существенного превосходства в общей численности. Советское превосходство в численности танков не могло играть серьезного значения, поскольку местность фактически исключала действия танков как ударной силы. Они могли двигаться только по немногочисленным дорогам.

От автора. Это все как-то подмывает утверждения наших доморощенных «стратегов» и «военных экспертов» из средств массовой пропаганды о том, что немцы воевали исключительно за счет полководческих талантов своих генералов, выдающихся боевых качеств офицеров и солдат. То есть не числом, а уменьем, а вот РККА, мол, могла побеждать, только заваливая немцев телами своих солдат. На Севере что-то мы не видим этих потрясающих немецких способностей. Нет подавляющего превосходства в численности, нет и грандиозных успехов.

Советский Северный фронт был создан лишь 24 июня 1941 года в отличие от Северо-Западного, Западного и Юго-Западного, т. е. спустя двое суток после начала войны. А боевые действия на Северном фронте начались лишь 29 июня. Очевидно, на командующего фронтом генерал-лейтенанта М. М. Попова уже не давило требование «не давать немцам повода для начала войны» и он имел пять дней для нормального планомерного приведения войск в боевую готовность, подтягивания их к границе, причем всем было понятно, что война началась, и всякие условности и ограничения уже не действуют.

В августе 1941 года Северный фронт был разделен на Карельский фронт и Ленинградский фронт.

Вместе с тем факты говорят и о том, что генерал Попов оказался куда смелее других командующих округами в последние предвоенные недели. Хотя Ленинградский округ не носил в своем названии приставки «Особый», но командующий предпринял ряд заблаговременных мер без оглядки на Генштаб. Так, еще 14–15 июня он приказал командующему 14-й армии выдвинуть 122-ю дивизию на линию госграницы и занять там оборону с задачей прикрывать направление на Кандалакшу. 19 июня Попов начал переброску 1-й танковой дивизии из-под Пскова на поддержку 122-й дивизии.

21 июня 52-я дивизия, полки которой стояли по отдельности в Мурманске, Мончегорске и Кировске, была поднята по тревоге, и ей было приказано быть в готовности марш-броском выдвинуться к госгранице с задачей прикрыть мурманское направление.

В ночь на 22 июня на границу под Мурманском были переброшены два полка и разведбатальон 14-й стрелковой дивизии с задачей занять там оборону.

От автора. Очевидно Попов, как командующий округом оказался на голову выше других военачальников этого уровня и понимал, что он не простой исполнитель приказов сверху, а человек, несущий всю полноту ответственности за вверенный ему участок. Дисциплина командующего округом это несколько иное понятие нежели дисциплина командира взвода.

Правда, у Попова, в отличие от его коллег, было время для планомерного отмобилизования дивизий и введения в действие плана прикрытия государственной границы. Причем в силу того, что в Заполярье не было ни сколько-нибудь существенных людских ресурсов, ни гражданского автотранспорта, планы мобилизации оказались значительно более реальными, чем, скажем, на Украине и в Белоруссии. И Попову не требовалось принимать в расчет национальные корпуса, как это приходилось делать в Прибалтике. Я имею в виду литовский, эстонский и латышский стрелковые корпуса, которые были включены в советские военные планы и которые при первых выстрелах либо просто разбежались, либо перешли на сторону противника. Да и предугадать Попову возможные направления ударов противника было несложно, поскольку никаких вариантов просто не существовало.