правильно понял, что мне нужно ее трахнуть?

– Да, – ответил Решетников, – но ты можешь перед этим написать ее портрет, а потом ей же продать, денег там много.

– А в чем твоя выгода?

– Это нужно все снять. Чтобы все было зафиксировано.

Котков оживился и стал рассматривать фото с большим энтузиазмом.

– Это я люблю. Фиксация дает что-то инфернальное. А она такая вся из себя никому никогда?

– Характер серьезный, но любит современное искусство, поэтому к тебе.

Решетников, видя, что Котков еще сомневается, добавил:

– Макс, выручай. Десять штук получишь. Плюс портрет продашь гораздо дороже.

– За что? Нет, я не про это. Это вызов мне, я люблю вызовы. Сейчас выставка Егора Кошелева проходит, туда ее замани, я там уже разберусь, что с ней и как.

Даша позвонила Клюевой и, представившись сотрудницей галереи «Вернисаж», пригласила ее на выставку. Больше всего Решетников опасался, что Юлия придет на выставку с какой-нибудь приятельницей, но, на счастье, она была одна. Как бы случайно рядом с ней остановился Котков. Юлия, узнав его, первая начала разговор:

– Вы Максим Котков?

Котков окинул женщину небрежным взглядом сверху вниз:

– Знаете меня?

– У меня есть два ваших холста!

– Как вам эти работы?

Впервые за весь день в голосе Юлии послышались теплые нотки.

– Мне нравится. – Она улыбнулась.

– А вы в этом понимаете? – Котков продолжал говорить небрежно, не поворачиваясь к ней.

– Довольно сносно.

– Вот о чем этот триптих?

Юля, немного помолчав, уверенно проговорила:

– Все плохо.

Тут только Котков удостоил собеседницу заинтересованным взглядом:

– Мудрый ответ.

Затем сделал несколько шагов назад и пристально оглядел Юлию.

– Что-то не так? – Женщина явно смутилась под взглядом его темных выразительных глаз.

– Тише. Молчи.

Юля застыла, онемев.

Через пару минут Котков кивнул и снова приблизился к ней.

– Да. Я хочу вас написать. Да.

– Портрет? – Юлия явно не верила своим ушам.

– Вы видели у меня портреты? – Котков презрительно хмыкнул.

Юля была задета.

– Ваша манера общения мне не очень подходит, нарисуйте кого-нибудь еще.

Но Котков нимало не смутился и сказал так строго и безапелляционно, что Юлия смутилась:

– Но я хочу вас. Вы – удивительный образ.

Справившись со смущением, она постаралась изобразить ироничную улыбку:

– И что мне теперь делать?

– Приедете завтра ко мне в мастерскую, – повелительным тоном сказал Котков.

Юля попыталась протестовать:

– Куда это?

– Найдете.

– А вы меня ни с кем не путаете? – с вызовом сказала Клюева.

– Найдете, – невозмутимо повторил Котков. – У меня через месяц выставка в Лондоне, там не хватает центрального полотна, вот вы будете держать всю выставку. И я позволю вам купить этот холст.

Юлия, сраженная такими аргументами, послушно сказала:

– Хорошо. Я найду. Постараюсь.

Котков кивнул и отошел от Юлии, которая неподвижно стояла, глядя ему вслед. Вдруг резко повернулся и стремительно приблизился к женщине.

– Нет.

– Что нет, не подхожу? – растерялась женщина.

– Поехали сейчас.

Котков круто развернулся и пошел к выходу. Поколебавшись несколько секунд, Юлия кинулась ему вдогонку.

Макс Котков оказался на высоте. Решетников предполагал, что на растление Юлии потребуется не меньше двух-трех сеансов позирования, но суперхаризматичный художник соблазнил ее уже в первый же день.

Фотографии с разных ракурсов были отправлены Клюеву.

– С трех точек видео, целый фильм, – сообщил Решетников заказчику. – Масса фотографий. В суде будет предостаточно.

– Спасибо. Спасибо, – ответил Клюев. – Деньги вам занесут.

Довольный Решетников откинулся на спинку стула. Его взгляд скользнул по настенным часам.

– Ух ты, уже пять! – Решетников схватил телефон и поспешно вышел из офиса.

Они с Ольгой договорились встретиться в ресторане, а ему еще нужно было купить ей роскошный букет – ее любимые герберы.

Зайдя в зал, Решетников увидел за одним из столиков Ольгу. Выглядела она прекрасно. Петру было приятно думать, что она постаралась именно для него. Он подошел к столику, протянул ей цветы и поцеловал в щеку.

– Привет, Олечка.

– Спасибо, красивые цветы. Но почему Олечка? Ты меня так раньше не называл.

Решетников, улыбаясь, окинул Ольгу любующимся взглядом.

– Олечка, ну… все мы меняемся. Если захотим, конечно. Прекрасно выглядишь.

– Спасибо.

– Ты заказала уже что-нибудь?

– Я рада тебя видеть.

Ольга улыбалась.

Они заказали еду и вино. Заметив, что Петр то и дело подливает ей в бокал, а сам прихлебывает воду, Ольга игриво покачала головой:

– Ну чего ты в самом деле!

– Я за рулем, – оправдывался Решетников.

Разрумянившаяся Ольга игриво посмотрела на него. Наконец, она задала вопрос, который не давал ей покоя все прошедшие дни:

– А с кем ты там живешь? Нет, мне просто интересно. Ты вроде как однолюб, сам же настаивал, а не прошло и… сколько… и ты уже влюблен?

Решетников лукаво прищурился:

– А кто сказал, что я влюблен? Страсть меня обуяла – это да.

– Не подумай, что я влезаю, но…

– Я именно подумаю, что ты влезаешь. Ты про себя расскажи, как Завадский? Все так же хорош? Красив? Романтичен?

Ольга погрустнела:

– Он – идеал, это скучно.

Она взяла бокал с вином и сделала несколько глотков, по ее виду чувствовалось, что ей неприятно говорить на эту тему.

– А что договариваться, – насупившись, сказала она, – квартиру ты нам оставил. Это невероятно благородно. Главное одно: Саша. С кем он?

– Я хочу, чтобы он остался с тобой. Так будет правильно. Нет, я, конечно бы, хотел, чтобы он со мной, но это эгоизм. Объективно – он должен остаться с тобой, а я с ним по выходным на карусели и в кино.

Ольга невесело усмехнулась:

– Ну не надо быть таким хорошим. Что ты сразу все отдаешь?

– Я виноват в том, что сейчас с нами.

Ольга качнула головой:

– Мы оба виноваты.

Решетников накрыл ее руку своей.

– Олечка, я сделал так, что ты почувствовала себя одинокой. Это сделал я. Не специально, но… так что давай не будем спорить. Будем привыкать быть самыми лучшими бывшими на земле. Чтобы и Саше было приятно. Мы все равно его родители.

– Все-таки развод…. – Взгляд Ольги затуманился.

– Ну а как?

Ольга улыбалась, но глаза ее наполнялись слезами. Решетников сказал:

– До встречи в ЗАГСе. Давай в понедельник?

Ольга молча кивнула. Они подняли бокалы и чокнулись. Обоим было очень грустно, и никто из них не делал больше попыток шутить.

На следующий день в офисе Решетникова неожиданно возник Рудов. Петр, не здороваясь, сухо посмотрел на него:

– Я же сказал, что с тобой никаких дел.

Рудов достал из портфеля пачку денег и положил на стол перед Решетниковым.

– Что это?

– Вторые пятьдесят тысяч от Клюева. Растлили его жену, мне очень понравилось.

Решетников был обескуражен:

– В каком смысле?