Тишина.

– Ну да. А мне откуда знать?

– Чем же тебя люди так обидели?

– Докажи, что ты человек.

– А кто же я? Разве не видно?

– Не видно. Может, и человек. А может, киберхаг. Был бы человеком – не ехал бы из леса.

– Ну, ситуации разные бывают. Что, если я не из вашего мира? Торговать прилетел... Откуда я знал, что из леса у вас появляться не принято?

Киберхаг...Оброненное ею слово звенело в рассудке.

– Может быть, повременим со стрельбой? Разве непонятно, что я человек?! Какие нужны доказательства?!

– Оружие брось. И выходи медленно.

– А если откажусь? – Вадим не мог поручиться, что старушка в своем уме. Где гарантия, что она не всадит в него пулю?

– Тогда один из нас умрет.

Проклятье...

– Нет, так не пойдет. Я говорю и действую, как человек. Разве это незаметно?

– Они тоже прикидываются людьми. Пока не отсканирую тебя, не поверю.

Нормально. Против экспресс-сканирования Немершев не возражал, но...

– Сканер есть?

– Да.

– Тогда встречное предложение: бросаем оружие одновременно. Идет?

– Надеешься на свое проворство, киберхаг?

– А что, слишком самонадеянно? – Вадим поймал себя на том, что начинает заводиться.

– Посмотрим, – голос пожилой женщины стал скрипучим. – Я согласна. Бросаем оружие.

Вадим молча отшвырнул автомат, дождался глухого лязга ударившейся о бетонное покрытие двора импульсной винтовки и сделал шаг, выходя на открытое пространство.

* * *

Она приближалась медленно, настороженно.

Седые волосы, собранные в узелок нехитрой прически, выбившаяся прядь, морщинистое лицо, лихорадочный блеск в глубоко запавших глазах, сгорбленная фигура, – облик старушки никак не сочетался с ее образом действий. Немершев поймал себя на мысли, что в людном городе прошел бы мимо, не заметив ее в толчее. Однако здесь, в безлюдном регионе, восприятие резко менялось. Судя по всему, они являлись единственными представителями рода человеческого на многие километры вокруг...

Что же творится на планете, если...

– Спрашиваешь себя, почему я так убого одета? – Теперь она смотрела на него твердым, холодным, оценивающим взглядом.

Нет, она не безумна. По крайней мере самоконтроль ей не чужд...

– Действительно, почему? – Вадима, откровенно говоря, интересовали совсем другие вопросы, но не поддержать разговор было бы глупо.

– Онине очень умны. Часто оценивают человека по внешности. А внешность обманчива.

Старушка подошла совсем близко, в ее руке действительно был сканер, а не импульсный пистолет, как опасался Вадим.

Древний прибор. Наверняка малоэффективный. Как бы она ни приняла мой имплант за недопустимое расширение рассудка...

Женщина подняла сканер, удерживая его на уровне подбородка Вадима, чуть под углом, чтобы зона охвата сканирующего излучения проходила через его голову, несколько секунд пытливо всматривалась в крошечный дисплей, а затем вдруг вздохнула, опуская прибор.

– Ты не киберхаг. Извини, что чуть не убила, – она наклонилась, поднимая импульсную винтовку с оптико-электронным комплексом снайперской стрельбы, и добавила: – Меня зовут Хельга. Пойдем в дом, нечего торчать на улице.

– Как ты определила, что я не киберхаг?

– Сканер не зафиксировал излучения микромодулей, – скупо ответила Хельга. – Поторопись, находиться на улице опасно.

Вадим молча подобрал автомат, решив не отказываться от настойчивого предложения. Во-первых, ему было любопытно. Во-вторых, Хельга могла дать ему столь необходимую информацию. Ну и, в-третьих, бросать пожилую женщину один на один с ее проблемами было бы для капитана Немершева неправильно, с точки зрения жизненных принципов.

– Меня зовут Вадим. Теперь, когда все недоразумения сняты, можно спросить: почему ты в меня стреляла?

– Ты что, действительно не из нашего мира? – спросила она, отпирая двери дома.

– Я же сказал.

– Да, дела... – она толкнула дверь, но, прежде чем войти в дом, на секунду задержалась, окинув окрестности беглым, но пристальным взглядом. – Кто ж тебя, горемыку, так подставил?

– В смысле? – не понял Вадим.

– В прямом. Разве можно высаживать человека на территории нелюдей? – последнее слово она прошипела, вложив в него неизмеримую долю ненависти и презрения. – Что, через космопорт никак? Или от тебя хотели избавиться?

– Не думаю, – ответил Вадим, с интересом осматриваясь вокруг.

Дом явно оставался жилым на протяжении многих лет, внутри было чисто, присутствовала кое-какая мебель, проводка и компьютерные терминалы не демонтированы.

Пока он осваивался, Хельга подошла к панели управления домашней киберсистемой и касанием сенсора опустила массивные бронежалюзи. Автоматически включился свет, на двух вмонтированных в стену резервных дисплеях появилось изображение, передаваемое с видеодатчиков периметра.

– Пойду переоденусь. Подожди тут и ничего не трогай.

Вадим кивнул. События принимали все более неожиданную окраску. Подъезжая к поселку, он и помыслить не мог, что здесь возможна столь удивительная встреча. Хельга показалась ему не просто странной, сначала он решил, что старушка не в своем уме, потом у него проскользнуло запоздалое подозрение, но и оно не выдерживало критики...

Немершев сел в старое, местами потертое кресло. Кибернетических систем Хельга не опасалась. Если бы у нее была серьезно нарушена психика, то фобия распространилась бы на все машины без исключения. Она же боялась и ненавидела конкретную модель, обозначенную термином «киберхаг».

Сделать интуитивный вывод оказалось несложно, в памяти были свежи воспоминания об увиденном в лесу. «Хотя спешить не следует», – мысленно одернул себя Вадим.

С шелестом скользнула по направляющим дверь, и в гостиной появилась Хельга.

Да, первое впечатление ой как обманчиво! Лохмотья старили ее, сейчас перед Вадимом возник совершенно иной образ, – почему-то вспомнилась виденная по сферовизору реклама, где добрая, заботливая бабушка наливает внукам синтетическое молоко.

Однако стоило им встретиться взглядами, как глупые ассоциации тут же исчезли.

Глаза Хельги остались прежними: в них читался глубокий холод, не ощущалось тепла, но взгляд не отталкивал, он как будто пронзал насквозь.

– Есть хочешь? – без лишних церемоний спросила она.

Вадим отрицательно качнул головой. Он не знал, как может подействовать на его организм местная пища, и экспериментировать не собирался.