Несколько минут безрезультатных поисков закончились тем, что Тоцкий просто отломал от стеллажа какую-то металлическую пластинку. Вот силушки-то. Видимо, решил использовать её как отвёртку или какой другой инструмент. Валерии это было неведомо. Зато она догадалась о кое-чём другом. Ничего у Тоцкого не получится. Замок заклинило не из-за того, что он грубо орудовал дверной ручкой. Механизм защёлки испортила сама Лера, когда пыталась зайти в холодильную камеру. У неё никак не получалось открыть дверь, она торопилась, суетилась, и решила на всякий случай махнуть кистью — авось магия сработает. Она-то и сработала, но видимо не очень изящно — дверь открылась, а механизм защёлки повредился.

И тут Леру накрыла мудрая мысль — дверь же можно открыть с помощью магии. Она тряхнула кистью, представляя, как округляться от удивления глаза Тоцкого, когда прямо перед его носом распахнётся дверь. Но ничего не произошло. Он по-прежнему возился с защёлкой, а дверь стояла несокрушимым монолитом. Валерия повторила свои манипуляции раз десять, и всё безрезультатно. Вот что за закон подлости? Когда не надо, всё получается, а когда надо — нет.

Ей уже и в рубашке начало становится зябко. Тепло Тоцкого развеялось, а сама по себе тонкая ткань грела слабо. А до утра ещё о-го-го. И тут в голову пришла новая гениальная мысль. А почему, собственно, Лера должна всё делать сама? Кто тут якобы страшно сильный маг?

— Дьер Ян, а почему вы не откроете дверь магией?

Он оторвался от ковыряния защёлки и посмотрел на Валерию.

— Я на нуле. Мой магический резерв полностью истощён. Восстановится в лучшем случае к утру.

Любопытство заставило спросить:

— А где вы его истощили?

— Сегодня утром дьер Анджей решил устроить внеплановую аттестацию профессорского состава, и я уже подозреваю, что это не случайность.

Да, как-то слишком много совпадений.

— Думаете, это звенья одной цепи?

— Думаю. И даже догадываюсь, по чьему сценарию играл Анджей.

— По сценарию Ольшанского?

— Наверняка.

В Лере вспыхнул гнев. Какая бессовестная подстава со стороны лётчика-залётчика. Сколько уловок, изворотов и усилий, чтобы свести Валерию и Тоцкого. Странно.

— Зачем это ему? Я не могу понять его мотивов. Вы подписали документ помолвки, чтобы не расстраивать отца, а им что двигало?

Тоцкий уже оставил в покое защёлку и стоял у двери, скрестив руки на груди. Вопрос его не озадачил — ответ у него был готов.

— Простые мотивы. Я завидный жених, не находите? — он приподнял бровь.

Какое самомнение. Ох, эту ухмыляющуюся физиономию надо было видеть.

— Но вы правы. Ольшанский старается чересчур. Я займусь его мотивами.

Тоцкий отделился от двери и направился к стеллажу, прислонившись к которому стояла Валерия. Облюбовал себе стеллаж напротив, как будто специально, чтобы расстояние между ними было не больше полуметра, и неожиданно выдал:

— Ломать дверь будете вы.

— Я?

— Угу. Метать тарелки у вас получалось, и с дверью справитесь. Приступайте, — скомандовал он так, словно преподаватель, который даёт учебное задание студентке.

Тоцкий смотрел выжидающе, даже можно сказать безапелляционно и властно. Командир нашёлся. Вот только не сильно он смахивал на преподавателя с учётом обнажённого торса.

— Я уже пробовала. У меня не получилось. Видимо, тоже резерв на нуле, — ответила Валерия обвинящим тоном. Нет, ну а кто виноват, что она все магические силы на него истратила?

— Что значит «видимо, на нуле»? — спросил Тоцкий строго и даже сердито, словно они на занятии, а она проштрафилась тем, что урок не выучила. — Вы что, не чувствуете свой резерв?

— Не понимаю даже до конца, о чём вы, — нахмурилась Валерия. Она тоже злиться умеет. — Мы ещё этого не проходили.

— Положите ладони на солнечное сплетение, — скомандовал он. — Закройте глаза. Вдохните глубоко.

Она послушалась, хоть и считала, что приказной тон тут не уместен.

— Глубже. Ещё глубже, — требовал Тоцкий. — Теперь затаите дыхание и загляните в себя. Видите?

Валерия не знала, что именно должна увидеть, но воображение почему-то нарисовало сосуд. Странный такой, старинный, с длинным горлышком.

— Пусто? — спросил Тоцкий.

— Нет. Немного есть. На самом донышке.

— Этого должно хватить. Ломайте.

Легко сказать. Валерия тряхнула кистью. Но абсолютно ничего не произошло.

— Когда магический резерв почти истощён, нужно больше усилий, чтобы вызвать магию, — объяснил ей Тоцкий.

Да Лера и так изо всех сил старалась, но толку?

— Я не чувствую покалывания в пальцах. Обычно, когда меня что-то раздражает, пальцы начинает ломить, и тогда магия срабатывает сама собой.

— Хотите сказать, заблокированная дверь, из-за которой вы рискуете простудиться и заболеть, вас не раздражает? — съязвил он.

— Раздражает, но не сильно. Я не могу злиться на дверь.

— То есть вам нужен живой раздражитель? — с сарказмом хмыкнул Тоцкий. — Что ж, готов вам его обеспечить.

На себя намекает?

— Ставлю вам неуд. Даже шесть.

— У вас, что, шесть — любимое число?

— Да. По одному неуду на каждый учебный день недели. Будете приходить после занятий и переписывать учебник по алхимии в тетрадь. До самой ночи. Копируя каждую формулу по три раза, — злорадно добавил Тоцкий.

Если бы Валерия не знала, что все эти угрозы понарошечные и их цель просто её разозлить, она бы разозлилась, а так они не произвели на неё ни малейшего впечатления.

Тоцкий это видел и утроил усилия.

— Запрещаю вам поездку на озеро Уйгель в зону аномального магического фона. Вся ваша группа поедет, а вы останетесь переписывать учебник алхимии в тетрадь, — злокозненно сощурился он. Ещё и брови сдвинул, но абсолютно не подействовало.

Похоже было, что он сам раздражается больше, чем Валерия. Однако Тоцкий продолжил.

— Запрещаю вам участие в магическом турнире. Все ваши одногруппники будут соревноваться, а вы — переписывать учебник алхимии в тетрадь, копируя каждую формулу десять раз, — грозно рыкнул он. Сделав небольшую паузу, поглядел вопросительно: — Ну? Покалывает пальцы?

— Нет, — развела руками Лера. — Не умеете вы злить.

Сама-то она не злилась, а вот Тоцкий, похоже, был доведён до белого каления.

— Значит, вас всё устраивает? Ничего не злит? Ничего не раздражает? — опасным низким голосом спросил он и сделал шаг вперёд. — Ни заблокированная дверь, ни я? — ещё один шаг и расстояние сократилось до пары сантиметров. Валерия ощутила жар, исходящий от его сильного напряжённого тела. — И меня всё устраивает. Вы, я и запертая дверь.