– Что ты делаешь? Не дергай! – бросил тяжело дышащий Йошт. – Мы сейчас ничего не сможем сделать – степняки близко. Нужно добраться в безопасное место. На склоне холма, должно быть, мы сможем оторваться – там лес погуще.

Гунны орали, рубили со злостью встречающиеся на пути ветки, кустарник. Они не собирались отпускать убийц своего вождя.

Борята утер слезу, кивнул, осторожно поднял всхлипывающую и стонущую Горяну. Побежали на вершину холма.

Вдруг, когда они уже были на самой вершине, земля ушла у них из-под ног и они повалились в какую-то глубокую яму. Сверху посыпались земля и труха. Было темно. Горяна вскрикнула. Йошт первым пришел в себя, осмотрелся – впереди чернел проход. Он дернул Боряту, тот, постанывая, опять бережно взял на руки Горяну и они устремились, ориентируясь на ощупь в проход.

Почти мгновенно они услышали страшный треск, ржание коня. Йошт обернулся и увидел, что один из степняков провалился в дыру. Конь беспомощно дрыгал ногами, еще сильнее раздавливая слетевшего с седла гунна, тот храпел, размахивал руками, с окровавленным ртом и вылезшими из орбит глазами смотрел вслед исчезающим в темноте Йошту и Боряте с Горяной на руках. Вновь затрещало, содрогнулось, грюкнуло – огромный пласт земли завалил проход, погребая заживо степняка и его лошадь.

Они очень долго блуждали в темноте – Йошт не раз спотыкался, чертыхался, звук гулко расходился, вторил слабым эхом. Слышно было, как тяжело дышит Борята. Они шли долго, пока в длинном проеме не увидели слабый свет. Йошт устремился туда. Борята осторожно положил Горяну на землю.

– Потерпи еще немного, Горянушка, солнышко мое ясное. – Он легонько положил ладонь на ее лоб, лоб был весь в испарине. Она что-то промычала невнятное, еле раздвигая губы.

– Я спасу тебя, обязательно спасу тебя!

– Бор, сюда! – громко крикнул Йошт. В проеме появилась его голова.

Борята очень нежно взял на руки Горяну и пошел на свет.

Он вошел в широкую галерею, освещенную факельным светом. Возле дальних стен стоят странного вида статуи, рядом с ними в проемах, пробитых на уровне пояса, в сидячей позе устроились скелеты, запястья и щиколотки перехвачены грубой проволокой. Рядом стоит причудливый меч, череп украшает корона, вокруг в полутьме поблескивают холодным светом различные украшения и изделия из металла. Ниже, под самыми проемами в небольших углублениях лежат кости какого-то животного. Когда посмотрели поближе, стало ясно – эти кости принадлежат лошадям.

– Скифы! – изумленно произнес, продолжая рассматривать, заглядывая в каждое углубление и проем, Йошт. – Борята, это скифский курган!

Но ответа он не услышал. Йошт обернулся и увидел, как Борята стоит на коленях и обнимает лежащую на земле Горяну. Подбородок трясется мелкой дрожью, из глаз брызнули слезы. Йошт немедленно подбежал к ним, тоже упал на колени. Борята поднял голову, посмотрел на друга полными горя и печали глазами.

– Она… она мертва! – едва слышно пробормотал Борята. – Я… я не смог… я не смог оборонить ее…

Йошт что-то хотел сказать, чтобы поддержать друга, но слова терялись, он промолчал.

Внезапно Борята зарычал, как медведь, глаза налились кровью, губы побелели. Он рванулся к одному из скелетов скифа, с силой выхватил меч, так что кости рассыпались бесформенной грудой, и побежал туда, откуда они пришли.

– Стой, Бор!

Йошт бросился наперерез взбесившемуся другу, но тот отмахнулся, сильно огрел его обухом меча. Йошт, падая, все же сумел ухватиться за ногу Боряты, тот упал, но меча из рук не выпустил.

– Бор, успокойся! Это глупо! Ты не вернешь ее уже! Они убьют тебя самого!

– Мне не жить без нее! Я должен отомстить, пусть я и сам лишусь жизни! – продолжал рычать Борята, лицо покраснело, страшно скривилось, злобно ощерены зубы, изо рта выступает пена. – Я должен отомстить!

Борята с силой дернул ногой, пнул Йошта по голове, почти вырвался, встал на одну ногу и дернулся на звук улюлюкающих вдали гуннов. Но Йошту удалось схватить Боряту за штанину. Тот бешено заорал, с потолка посыпалось каменное крошево, на мгновение показалось, что от его крика сейчас рухнет потолок, даже гунны перестали улюлюкать. Потом он упал и стих, ударился головой, замычал. Йошт, не мешкая, поднялся и с силой навалился на друга.

– Ты не вернешь ее уже! – шептал мычащему Боряте на ухо Йошт. – Не вернешь! Только сам голову сложишь!

– Ну и пусть! – прокричал Борята. – Все одно – мне не жить без нее. Не жииить!

– Нужно, Бор. Нужно! Она вряд ли хотела, чтоб ты сложил голову! Она свою жизнь отдала, пусть и невольно, – за тебя, дурак!

Борята ничего не ответил, он лишь посапывал. Йошт немного ослабил хватку, грудь и спина друга сотрясаются. Слышится всхлипывание.

– Будет лучше, если мы ее оставим здесь, среди древних Скифов-царей.

Борята молчит, лишь смотрит немигающим взором куда-то в сторону. Йошт вздохнул, поднялся и направился в сторону останков скифов, у него у самого в горле стоит ком, еще немного, и слезы сами градом лупанут из глаз.

– Ты останься с ней… наедине… а я пока отыщу место… да и оружие прихвачу, оно нам не повредит. Потом будем думать, как выбраться отсюда, иначе сами окажемся заживо погребенными.

Йошт как кот ступает среди тьмы могильника, осторожно осматривается. На глаза попался диковинный клинок: лезвие идет прямо, потом почти под прямым углом уходит в сторону, а дальше изгибается дугой, вершина даже в темноте поблескивает остро отточенным наконечником. Руки венеда сами собой потянулись к артефакту. Но меч как влитой, остался недвижим. Внезапно подул пронизывающий ветер, послышался скрежет, чей-то леденящий кровь стон. Йошт рассеянно, с жутким предчувствием отступил к другу, в руках массивный железный прут – подставка для масляных лампад.

Но Борята безучастно сидит возле тела Горяны и тихо всхлипывает, пальцы бережно описывают контуры похолодевшего рта подруги.

Йошт чувствует, как по жилам течет превратившаяся в мелкие льдинки кровь. Внезапно взгляд его остановился на скелете в большом стенном проеме, его голову украшает высокая корона в виде обруча с пятью высоко поднятыми вверх треугольными лепестками. Скелет, к жуткому страху Йошта, шевельнул костлявыми конечностями, белые членики привычно сжимают тот самый странно изогнутый меч, костяное тело подалось вперед, со скрежетом освобождаясь из каменного проема гробницы. Когда ступни коснулись сырой земли могильника, скелет выпрямился и стал обрастать плотью. Йошт вытаращил глаза, челюсть упала едва ли не до пола, руки затряслись, из рук скованного ужасом венеда выскользнул меч. Скелет уже не походил на костные останки, а скорее на умертвие, обросшее мясом, вот только плоть походила скорее на облачка какого-то неведомого газа: сквозь нее можно отчетливо разглядеть каждую трещинку на костях. Умертвие жутко вздохнуло и шагнуло к славянам, факелы провожают его ярким светом. Йошт ойкнул и от испуга попятился, нежить смотрит на него немигающим взором. В тот же миг Йошт едва не начал заикаться от страха – глазницы мертвяка вспыхнули голубоватым огнем.