Его длинные ресницы отбрасывают тени на скулы, на лице играют пятна света. Джеб, как и я, похож на подземца.

– Крылья? – резко переспрашивает Дженара и заходит обратно в комнату. – Братец, ты серьезно? Ты хочешь, чтобы Алиссу снова посадили в психушку? Ты понятия не имеешь, что она пережила, пока врачи пытались выбить у нее из головы Страну Чудес. Не надо! Она снова начнет бредить!

– Эл… – Джеб направляет меня к сестре. – Возьми дело в свои руки. Когда нужно заставить человека во что-то поверить, деликатные способы не работают. Лично мне, например, понадобилось увидеть белого кролика в жилете…

И тут Кроллик выскакивает из шкафа, обмотанный шарфами и ремнями. Он врезается в Джеба, и оба валятся на пол. Кроллик, как спятившая гусеница, подползает ко мне на животе. Из-под тряпок видны только рога и розовые глазки.

– Белл из рода Кролликов я! – объявляет он своим шипящим голосом и начинает кататься по полу, пытаясь освободиться.

Дженара визжит так громко, что все звуки превращаются в глухой рев. Как будто я сижу внутри морской раковины.

Хлопает входная дверь, и в коридоре слышатся шаги. Джеб кое-как поднимается и спешит к двери спальни, чтобы ее закрыть, но уже поздно. На пороге появляется Корбин – запыхавшийся, в сиянии рыжеватых кудрей. В кулаке он сжимает ключ от дома. Его взгляд падает на Кроллика, который успел сбросить с себя барахло Дженары и теперь стоит перед нами во всей своей потусторонней жути.

Мой маленький советник делает шикарный жест.

– Та-дам! – восклицает он, брызжа пеной.

Боюсь, этому его научил Морфей.

– Какого черта? – спрашивает Корбин с ощутимым южным акцентом.

Он хватает дрожащую Дженару за локоть и отступает в коридор вместе с ней.

Джеб хмурится, не сводя глаз с цепочки от ключей в руке у Корбина.

– Я хотел спросить то же самое. Откуда у тебя ключи от нашего дома, Корб? С каких это пор ты живешь с моей сестрой?

Я смотрю на Джеба. Подземец в моей душе дико хохочет, наслаждаясь нелепостью ситуации. Похоже, нами всеми владеют инстинкты. Джеб уже забыл, что до полусмерти напугал сестру и лучшего друга – он переключился в режим «старшего брата и защитника».

Услышав рыдания Дженары, я обуздываю злобного внутреннего подземца. Я хватаю со стула у кровати купальный халат и набрасываю его на Кроллика. Он рычит, и в комнате начинает пахнуть паленым: глаза королевского советника превращаются в две пылающие алые точки и прожигают в махровой ткани дымящиеся дырки.

– Никакого огня, Кроллик! – предупреждаю я.

Глаза меркнут, и Кроллик съеживается на полу.

– Джеб? Эл? – неуверенно произносит Корбин, как будто он только что нас заметил.

Такое ощущение, что он вот-вот упадет в обморок. Он так побледнел, что веснушки у него на носу кажутся темными. Корбин не сводит пристального взгляда синих глаз с Кроллика, извивающегося под махровым халатом.

– Где вы… как вы… что это? Это робот?

– Кроллик не робот! – оскорбленно выкрикивает из-под халата королевский советник.

– Полезай в шкаф! – приказываю я.

Кроллик что-то невнятно бормочет и запрыгивает в шкаф, волоча за собой прожженный халат, как свадебный шлейф.

Мы с Джебом переглядываемся.

– Всегда можно прибегнуть к зелью забвения, – намекаю я.

Он фыркает и смотрит на Корбина и Дженару, которые стоят, прислонившись к стенке в коридоре, безмерно потрясенные и растерянные.

– Нет, терять воспоминания – последнее дело. Уж поверь.

– Значит, мы расскажем и ему, – говорю я. – Ну или он всё забудет, и мы отправим его домой.

– Я никуда не пойду без Джен, – вмешивается Корбин.

Его лицо постепенно обретает цвет. Он прижимает Дженару к себе, и она утыкается носом в его рубашку, пытаясь отдышаться.

На губах Джеба медленно появляется коварная улыбка.

– Не пойдешь сегодня? Или ты планируешь побыть верным еще денек-другой?

Корбин стискивает зубы.

– Вечно.

Он притягивает Дженару ближе и обнимает ее так крепко, что от статики атласные пижамные штаны липнут к его джинсам.

– Вечность – это долго, – говорит Джеб, и меня охватывает грусть, как будто мои нервы – это струны арфы, которые он перебирает.

Дженара, шмыгнув носом, поворачивается к брату. На лице у нее изумление. И у Джеба вновь меняется настроение: он качает головой, и в его глазах я вижу искреннюю любовь.

– По ходу, ты нашла себе рыцаря на белом коне, сестренка.

Я беру Джеба за запястье, в том месте, где татуировка сменилась выпуклым шрамом.

– Уж ты-то знаешь, как упрямы бывают рыцари, правда?

Он негромко смеется, и наши пальцы сплетаются.

– Так, Корб. Значит, ты хочешь войти в нашу семью. Может, проделаем это официально?

Корбин и Дженара, затаив дыхание, смотрят на нас. В комнате воцаряется мертвая тишина. Не слышно ничего, кроме шепота насекомых – на той частоте, которая доступна только мне – и ворчания Кроллика в шкафу.

Джеб поднимает мою руку и целует обручальное кольцо.

– Есть то, что вам нужно знать насчет Эл, – говорит он. – Врачи ничего бы с ней не поделали. Можно увести девушку из Страны Чудес, но Страна Чудес никуда из нее не денется.

Он выпускает мою руку и отступает, чтобы дать мне место.

– Покажи им, что у тебя есть, королева.

Я улыбаюсь своей самой царственной улыбкой. А потом, стоя в бело-розовой спальне, в присутствии лучшей подруги и ее возлюбленного, которые смотрят на меня широко раскрытыми глазами, я высвобождаю крылья и признаюсь во всем.

Воспоминание второе: ракушки

Четыре года спустя

Плезанс, 29 июня. Двое местных жителей, которые пропали без вести месяц назад, и еще два человека, которые исчезли в прошлую среду, были найдены живыми рано утром в субботу, почти не пострадавшими, не считая синяков, в заваленной шахте под руинами спортивного центра. Одна местная жительница, сестра и близкая подруга пропавших, заявила, что получила известие об их местонахождении во время спиритического сеанса (об этом сообщает офицер Райли Хьюз). «Я, в общем, не верю в спиритизм, – сказал Хьюз. – Но эта девушка охотно сотрудничала с полицией целый месяц, пока мы искали ее пропавшего брата и соседку. Она настояла, чтобы мы, по крайней мере, посмотрели. Поскольку в спортивном центре накануне школьного выпускного бала произошло обрушение – и поскольку именно там в последний раз видели пропавших, – мы подумали, что стоит рискнуть. Мы поехали туда, ни на что не надеясь. Один-ноль в пользу спиритизма».