На пятый день плавания Шерлок решил отвлечься от постоянных уроков музыки и некоторое время просто стоял на носу, опираясь о поручень и глядя на далекий горизонт.

Он был не один. Рядом стояли еще несколько пассажиров и любовались небом и волнами. А может быть, высматривали землю, хотя до нее было еще слишком далеко. Наверное, рассказы капитана о грандиозных штормах и чудовищных морских тварях распалили их воображение и заставили выйти на палубу в надежде заметить что-нибудь необычное. Но единственное, что они могли увидеть, по мнению Шерлока, это проплывающий мимо айсберг.

Внимание Шерлока привлек один из пассажиров, все время кутающийся в пальто. У него были черная, чуть вьющаяся бородка и усы, так густо напомаженные, что их кончики закручивались вверх. Вместо того чтобы глазеть на океан, он повернулся к поручню спиной и что-то заштриховывал в блокноте.

Вскоре Шерлок понял, что человек не просто чертит какие-то каракули, а делает набросок. Он слегка передвинулся, чтобы понять, что же рисует мужчина, но все, что сумел заметить, это изображение вытянутого предмета с заостренными концами, похожего на толстую сигару. Кажется, эта штука разделялась внутри какими-то стенками или перегородками.

— Что, любопытный рисунок? — спросил пассажир, подняв взгляд. Говорил он с очень сильным акцентом. «Немецким», — подумал Шерлок.

— Простите. — Холмс покраснел. — Мне просто стало интересно, почему вы не смотрите вперед, как остальные пассажиры.

— Я вперед и гляжу. Но очень далеко вперед: в то время, когда такие путешествия будут совершаться не на судне по бушующим волнам, а на воздушном шаре.

— Шаре? — переспросил Шерлок Он кивком указал на рисунок: — Вот это он и есть?

Пассажир с сомнением взглянул на Шерлока.

— Ты не похож на промышленного или военного шпиона, — заключил он. — Слишком мал еще. И судя по лицу, ты любопытен и умен, а такие шпионы встречаются редко. — Он скорее фыркнул, чем засмеялся. — Меня… осудили… на родине за мои идеи. Надеюсь, что в Америке мне больше повезет.

— Меня зовут Шерлок Холмс. — Шерлок протянул руку своему новому знакомому. — Приятно познакомиться.

— Я Фердинанд Адольф Генрих Август, граф фон Цеппелин, — представился мужчина, слегка поклонившись, и ответил на рукопожатие. — В твоей стране меня называют граф Цеппелин. Можешь называть меня просто граф. — Он повернул блокнот, чтобы Шерлок мог видеть рисунок. — А теперь скажи: ты можешь себе представить огромный шар из промасленного шелка, который наполнен газом легче воздуха и плывет над океаном на такой огромной высоте, что с него ты будешь видеть внизу облака, а не волны?

— А какой в нем будет газ? — спросил Шерлок.

Граф кивнул:

— Отличный вопрос. Французы использовали нагретый воздух, но я считаю, что он непригоден для более крупных шаров, а американцы добились хороших результатов, экспериментируя с коксовым газом, который получается при сжигании угля. Я бы предпочел водород, если бы его можно было как следует очистить.

— А как вы будете управлять таким шаром? — Шерлока захватили идеи этого странного человека. — Нельзя же его просто отпустить по воле ветра?

— Это судно, на палубе которого мы сейчас стоим, тоже не отпущено по воле волн. Оно плывет. У него есть двигатели и есть гребные колеса. Если гребные колеса могут толкать вперед судно, то они же смогут толкать и шар, движущийся по воздуху.

Шерлок посмотрел на него с сомнением:

— А вы уверены, что получится?

Фон Цеппелин холодно улыбнулся:

— Я давно уже изучаю летательные аппараты легче воздуха. Четыре года назад я побывал в Америке, где был военным наблюдателем при Потомакской армии,[26]когда она сражалась с конфедератами. Там я совершил разведывательный полет на привязанном к земле воздушном шаре. А еще я познакомился с профессором Тадеушем Лоуи, возможно, величайшим мировым специалистом по воздухоплаванию. — Суровое лицо фон Цеппелина буквально светилось, когда он говорил о воздушных шарах. Шерлок понял, что эта тема глубоко его волнует. — Профессор Лоуи создал шар, предназначенный для полетов через Атлантику, и назвал его «Великий Запад». Он был сто три фута[27]в диаметре и мог поднять двенадцать тонн. Перед войной профессор Лоуи совершил на нем успешный перелет из Филадельфии в Нью-Джерси, но попытка пересечь Атлантику провалилась, потому что оболочку порвало ветром. — Граф пожал плечами. — Начало войны заставило его изменить свои планы. Он основал Воздушный корпус Союзной армии по приказу президента Линкольна. Война — странное дело. С одной стороны, она отвлекает ученых от их исследований, а с другой — становится двигателем прогресса. Не случись эта война между штатами, разве стал бы президент интересоваться возможностями воздушных шаров?

— Шерлок!

Голос принадлежал юной девушке. Шерлок обернулся и рядом со шлюпкой увидел Вирджинию. Она все еще выглядела очень бледной, но смотрела на него с улыбкой.

— Простите, — обратился он к графу. — Мне нужно идти.

Граф снова слегка поклонился:

— Ну конечно. Слабый пол превыше всего.

— Вы женаты? — спросил его Шерлок.

— Я помолвлен, — признался фон Цеппелин. На его суровом лице вспыхнула улыбка. — Ее зовут Изабелла фон Вольфф из Альт-Шваненбурга, и она прекраснейшая женщина на Земле. — Он перевел взгляд с Вирджинии на Шерлока: — Хотя, возможно, ты со мной не согласишься.

Шерлок ответил ему улыбкой. Ему понравился немецкий граф.

— До свидания, — сказал он.

— Это очень маленькое судно, — заметил фон Цеппелин, — и мы никуда с него не денемся, пока не доплывем. Мы просто обязаны встретиться снова.

Распрощавшись с графом, Шерлок подошел к Вирджинии.

— Я боялся, что ты до конца плавания так в каюте и просидишь, — смущенно заметил он.

— Я тоже боялась. Терпеть не могу сидеть взаперти, но ничего другого мне не оставалось. — Ее бледные щеки неожиданно покрылись румянцем, и она отвела взгляд. — Наверное… папа говорил тебе, что это путешествие слишком напоминает мне наше прошлое плавание, когда умерла моя мама.

— Говорил, — подтвердил Шерлок.

— Так кроме этого у меня еще и морская болезнь началась. Говорят, что наездники морской болезнью не страдают, но меня рвало, как кошку, которая наелась шерсти.

Шерлок не смог удержаться от улыбки. Эта удивительная раскованность была одним из качеств, которые он так ценил в Вирджинии. Ни одной английской девушке и в голову бы не пришло рассказывать о своих проблемах с желудком.

— А как ты сейчас себя чувствуешь? — спросил он.