— Я сейчас выйду отсюда, покажу этот свиток стражникам и прикажу ваш магистрат перевешать на воротах. Меня за это дядюшка разве что поругает, я у него один племянник. А вы ищите на том свете некромантов и жалуйтесь на меня погромче.

— Ва… ва…

— Мое высочество. И оно — ждет! Рысью!

Последнее слово я почти прошипел. И мелькнуло, видимо, что-то такое в моих глазах.

Мы, полудемоны, умеем давить чужую волю и подчинять людей себе. Демоны с этим лучше справляются, но мне это тоже хорошо удается. Из людей почти никто не может противостоять.

Градоправитель не становится исключением.

Вспискивает, хрюкает — и принимается носиться по магистрату.

Через четыре часа я во главе обоза двигаюсь обратно в полк. Еще через час Фарн горячо благодарит меня, распределяя блага между капитанами. Я предупреждаю, что завтра с утра сбор, и интересуюсь, где бы тут еще разжиться самогонкой.

А то мне благородного графа поить… лучше — до зеленых белочек

* * *

А ночью ко мне пожаловали убийцы! Ко мне!

Такому доброму и безобидному!

И нет! Это не были влюбленные! Те лазят с цветами, а эти лезли с обнаженными кинжалами! И нет! Они не хотели мне порезать колбаски! Они явно нацеливались нарезать ее из меня.

К сожалению, полудемоны твари чуткие. К их сожалению. А я проснулся, еще когда они ткань палатки резать начали, каз-злы! Сами и зашивать будут! И конечно, невольно перекинулся в демоническую форму. Со злости-то да спросонок!

И сначала так растерялся, что двоих просто убил сразу — одного ударил хвостом, а второго достал когтями. Выпущенными на полную длину.

Третьего, правда, кое-как свалил — и заорал на весь лагерь:

— Тревога!!!

Едва обратно превратиться успел.

Фарн прибежал чуть ли не первым. Он, по-моему, еще и не ложился — и теперь в шоке взирал на два трупа и недобитка, лежащего под моей попирающей стопой.

— Ва… ваше высочество?!

— Мое. Сплю я, а тут ко мне в палатку лезут! Что за наглость?!

— К-кто?!

— Да вот эти трое, с ножами!

— Та-ак…

Фарн все понимает практически сразу. Сгребает за шиворот единственного выжившего и преданно глядит на меня.

— Ваше высочество, изволите на допросе присутствовать?

Я качаю головой:

— Изволю выспаться. И трупы уберите.

— Сейчас пришлю убрать и палатку зашить.

— Зашить — завтра вечером. А то не усну, — капризно требую я. — Фарн, поймите, моя тонкая чувствительная натура…

На полковника это явно не подействовало.

Он оглядывает доказательства моей чувствительности, издевательски усмехается:

— Ваше высочество, не смеем больше вас беспокоить.

Я абсолютно спокойно дефилирую к лежанке, заворачиваюсь в одеяло и отключаюсь.

Кажется, вдалеке кто-то орал под пыткой. Но мне плевать. Спать хочу.

* * *

Утром выясняется, что убийц подослал градоправитель. Он решил, что убить меня проще, чем содержать. А оформить несчастный случай…

Дело житейское.

Фарн предлагает съездить к мерзавцу и укоротить на голову. Я плюнул и решил ехать в горы. Почему?

Да все они там твари гнусные! Просто одного пришибешь — остальные не лучше будут. Но я никого не знаю, кого ни назначь — все подонки. Нет, сейчас еще рано, вот приеду — тогда разберусь.

Опять же, ни к чему, чтобы на меня слишком рано дядюшке настучали. Позднее.

Всю информацию он получит от меня и в нужном мне ключе.

Так что спустя два часа после рассвета мы выступаем в горы.

* * *

На что похожа война в горах?

Летучие отряды.

Егеря.

И — сами горы.

Восхитительные. Надменные. Равнодушно-уверенные в своем превосходстве. Я настолько восхищаюсь ими, что Фарн невольно оттаивает. Ему горы тоже нравятся. Первые дней пять полковник ко мне приглядывался, а потом принял за своего и расслабился. Я иду наравне со всеми, не требую для себя золотых мисок, ем из одного котла с солдатами, несу свою долю груза, тренируюсь на привалах и стараюсь вникнуть во все тонкости. И чего еще надо?

Да ничего.

Просто все чаще я замечаю уважительные взгляды простых солдат. И сержанта, после того, как точно в цель расстрелял запас болтов, держа арбалет на вытянутой руке.

Сотника, после того, как поборол его в рукопашной. Не преувеличиваю своих заслуг — просто полудемоны сильнее и быстрее людей. Кровь сказывается.

Ну а сам Фарн?.. Он мне нравится. Серьезный умный мужик. Профессионал своего дела — и этим все сказано.

И все чаще я слышу разговоры, что принц — копия своего деда в молодости. Вот и чудненько.

Мне того и требовалось.

Первая стычка у нас состоялась на шестой день пути. Вернувшиеся разведчики принесли известие, что обнаружили разбойничий лагерь.

Всего двадцать с лишним рыл, несколько лошадей, кажется, есть пленники.

Вопрос — атаковать или нет, — даже не стоял. Подобраться поближе — и нападать. Но пленники…

Фарн подробно расспрашивает разведчиков — и оказывается, что пленных там человек десять. Если разбойники не идиоты — они ими закроются. Не то чтобы мне было жалко этих людей, но поступить, как предложил Фарн — вперед и плевать на потери?

Нет уж.

Мне нужен мой светлый образ в глазах окружающих. Образ вполне определенный и ясный.

— А если напасть ночью?

— А ночью они не прикроются пленниками? — ехидно интересуется полковник. — Милосердие обретут?

— На ночь они пленников загоняют в пещеру. И если перекрыть к ней доступ…

— И кто это сделает?

— Я.

— Ваше высочество!

— Алекс.

С Фарном мы давно перешли на имена. «Алекс» ведь произносится быстрее «высочества», правда?

— Алекс, ты рехнулся! Они тебя в капусту порежут!

— Не успеют!

Разбойники были не дураками — и заняли узкое глубокое ущелье. Перегородили проход, чтобы их не атаковали в лоб, а спуститься сверху — наши разведчики на это были неспособны. Да и…

Я легко могу это сделать — Анри гонял меня по горам, к тому же мои когти отлично находят любые неровности в камне. Но то — я. И в истинном облике.

А вот люди… Несовершенные они создания.

— А если успеют? Они там хорошо укрепились!