Так же, как я угадывала настроение Хары, она, похоже, угадывала по моему молчанию моё. А затем, глядя прямо мне в глаза, она сказала:

– Это очень хороший меч. Слишком хороший для меня. Но он, конечно же, никакой не меч Силы Кейнора.

Ложь. Намеренная ложь. Он солгала, зная, что я это пойму. И эта ложь, насколько я понимала, предназначалась Луке.

– Он и правда не очень-то похож, – сказал Лука.

– Благодаря заклинаниям он не кажется необычным, – сказала Хара. – Но всё меняется, если использовать его в гневе.

– А Ферруччи знает, что ты из рода Донати? – спросил Лука.

– Нет, он знал моего отца только как браконьера, который приносит ему редкие экземпляры.

Лука в задумчивости кивнул.

– Интересно, что же произошло с Силой Кейнора? Я уверен, Мурдано бы всё отдал, только чтобы завладеть Светом Недарры.

– А это что? – спросила я.

– Знаменитый меч.

Хара засмеялась.

– Я была бы только счастлива продать ему его. Но отец рассказывал, что всё – меч, щит и кольчуга Кейнора – было украдено из дома.

Она пожала плечами, и Лука, кажется, поверил её словам, хотя все они – ложь, которая сейчас означала только одно: Хара знает, где находится Сила Кейнора. И уж тем более она знает, где был Свет Недарры.

Её рука сейчас лежала на рукояти этого самого Света.

Команда на борту засуетилась, и мы поняли, что приближаемся к суше.

«Интересно, что будет, когда мы сойдём на берег», – думала я.

– Куда мы отправимся? – озвучил Тоббл то, о чём я сейчас думала.

Мы посмотрели на Хару.

Она покачала головой и вместо ответа посмотрела на меня.

– Мы пойдём туда, – решительно ответила она, – куда захочет Бикс.

Мы причалили не в том порту, из которого выходили.

По сути, это был даже не порт, а какой-то полуразвалившийся пирс в камышовом болоте. Рядом, в вечернем тумане, мы разглядели небольшую лачугу, где, по всей видимости, браконьеры хранили свой товар.

Дальше метра никто (если считать Валлино, нас было шестеро) ничего не видел. По запахам ориентироваться тоже не получалось: не чувствовалось ничего, кроме испарений от грязи, болотных газов, вони от гниющих растений и разлагающихся животных.

– Итак, – спросила Хара, снова принявшая образ браконьера, – куда дальше, Бикс?

Я посмотрела под ноги, как будто там мог найтись ответ. Принять такое решение невыносимо трудно. Я была ещё совсем неопытной, совершенно не готовой взять на себя такую ответственность.

Я не могла вести за собой других. Меня саму бы кто повёл.

– Я не знаю, куда дальше, – призналась я.

– Конечно, ты знаешь, – твёрдо заявил Тоббл. – На карте же нарисовано.

– На какой карте? – с недоумением спросила Хара.

– Я… да так, ничего особенного. – Я засмущалась. – Он имеет в виду карту, которую я нарисовала по мотивам одного мифа. Детские глупости. Я тогда была ещё совсем маленькой.

Лука усмехнулся:

– Маленькой? А сейчас что, большая уже?

– Неважно. Я потеряла её ещё на острове.

Тут Тоббл полез в свой кожаный мешок, порылся в нём и наконец достал мою потрёпанную карту. – Та-дам!

– Тоббл, ты уже дважды её спас.

– Спасать – моя работа, – ответил он гордо.

Я взяла карту.

– Это просто детские каракули.

– Можно взглянуть? – спросила Хара. Она осторожно её взяла и стала расправлять. – Что это за место? – пытаясь рассмотреть заляпанные линии, спросила она.

– Волшебная страна под названием Даирнхольм. Наш учитель рассказывал, что там есть река и очень глубокая лощина. Они скрыты от посторонних глаз и находятся на волшебном, наделённом разумом острове, плавающем от одного места к другому. – Я смущённо опустила глаза. – Я же говорила, всё это детские глупости.

– Наделённый разумом остров? – переспросила Хара. – В мире существует два таких.

– Что? – Я не могла поверить своим ушам. – Неужели это правда?

– Такие острова, появившиеся на земле давным-давно, называют «плавуны». Это не обычные острова из земли и камня, а животные огромных размеров. Они медленно плавают в океане, притягивая к себе всё, что проплывает мимо. Спустя много тысяч лет они практически исчезают под слоями земли и выросшими на ней деревьями, семена которых принесло на остров ветром. – Хара поднесла карту ближе к лицу, чтобы разглядеть рисунок. – Один остров называется Ромбу. Другой – Тэрок. Но если ты говоришь о реке и лощине, то Даирнхольм может быть только на Тэроке. Ромбу намного меньше.

– Тэрок, – пробубнил Гэмблер. – Это не просто название.

– Почему? – спросил Тоббл.

– Это значит «хищный», – сказал Лука.

Я ахнула.

– Как хищный?

– Считается, что остров поедает людей и феливетов, – сказал Лука. – Раптидоны держатся от него подальше, и там, конечно же, нет террамантов. А как на него попасть – известно только натайтам.

Мы притихли. Видимо, слово «хищный» так на нас подействовало.

Мы стали осторожно пробираться по болоту. Туман немного рассеялся, и неподалёку мы заметили дорогу.

Дойдя до неё, Гэмблер сказал:

– Мы можем пойти либо в одну сторону, либо в другую. Если идти туда, – он махнул хвостом, показывая на север, – то окажемся в Сагурии, столице Мурдано. По этой же дороге можно добраться до порта Зебара. Если мы хотим попасть на остров, нам нужно идти по ней.

Я ничего не ответила, и он продолжил:

– Если пойдём на юг, то окажемся там, откуда пришли. Я смогу вернуться в свои края. Хара – присоединиться к браконьерам. Лука, возможно, вернётся на остров, ну а Тоббл – в семью.

– Сагурия, по крайней мере, цивилизованное место. В южных краях и поговорить особо не с кем – кругом белки да петухи, – сказал Лука.

– Продвигаясь на север, мы всё чаще будем встречать людей Мурдано, – сказал Гэмблер. – На границе между Недаррой и Дрейлендом небезопасно. Полагают, что Мурдано намеревается захватить Дрейленд, когда наберёт воинов, и, таким образом, Зебара станет его лагерем. Из оружия у нас я и твой меч, Хара, но этого мало. К тому же если нам всё-таки посчастливится найти этот таинственный остров и если там и правда живут даирны, то что потом?

– Мы должны подумать и ещё кое о чём. – сказала я. – Я имею в виду твою теорию о том, будто вымирание даирнов – это только начало. И что другим классам оно тоже грозит в случае, если Мурдано придёт к власти?

– С чего ты это взял? – спросил Лука Гэмблера. – Это тебе пресловутое кошачье чутьё подсказывает?