один буду делать вид, что вы якобы завербовали меня, а я буду снабжать вас частично правдивой информацией, но не имеющей значимости для США. Для вашей же военной разведки она будет представлять определенный интерес. Это во-первых. Во-вторых, если вы доложите в Центр, что взяли в агентурную разработку не мелкую сошку из американского посольства в Рангуне, а установленного сотрудника ЦРУ, то вашим русским начальникам это понравится и они будут вас больше ценить, уважать и продвигать по служебной лестнице. Таким образом, у нас будет происходить своего рода «перекрестное опыление»: я даю вам информацию, вы — мне. И конечно же, мы по-прежнему должны встречаться тайно и соблюдать все правила игры.

Затем Флинт стал выведывать у Полякова информацию о внутриполитической обстановке в СССР и об отношениях с Китаем, о сведениях, получаемых в Рангуне от агентуры ГРУ, и о заданиях, поступающих из Москвы. Особый интерес американец проявил к системе зашифровки и расшифровки исходящих и входящих документов.

На другой день Поляков отправил в Центр шифровку с сообщением о том, что он взял в оперативную разработку американского дипломата Джеймса Флинта и что от него можно будет получать секретные материалы из штаба СЕАТО. Вскоре из Москвы пришла ответная шифротелеграмма:

«Рангун.

Совершенно секретно.

Лично Парину[44]

Проанализировав все аспекты вашего оперативного контакта с Донтом [45], мы пришли к выводу, что работу с ним можно продолжать в целях выявления сотрудников спецслужб в американском посольстве и получения нужной нам информации. Однако следует учитывать, что Донт является охотником [46] Гималаев [47]. Поэтому считаем целесообразным проводить встречи на официальной основе, а инициатива в их проведении должна исходить от Парина. Надеемся, что вы с учетом уже приобретенного опыта работы в Гималаях будете так же успешно обеспечивать собственную безопасность.

Грандов. 17.04.1966 г.»

Поляков остался доволен содержанием ответной телеграммы и особенно ее концовкой — проявлением заботы об обеспечении собственной безопасности. «Это смотря от кого! — усмехнулся он после прочтения шифровки. — Если от вас, мистер Грандов, то да! Разоблачение может исходить только от вас, но никак не от американцев. Для них я — свой человек…»

В общей сложности Поляков провел с Флинтом и Хоуптом около двадцати конспиративных встреч и передал им переснятую на пленку документальную информацию следующего содержания:

— о всех сотрудниках ГРУ и о разведчиках КГБ СССР, работавших в Рангуне;

— о системе зашифрованной переписки резидентуры ГРУ с Центром;

— техническое описание агентурных радиостанций среднего радиуса действия «Ласточка» и дальнего действия «Иркут»;

— перечни вопросов Центра, подлежащих изучению в Бирме за 1966–1969 годы;

— задания Центра по добынинию образцов документов и справочной литературы;

— циркулярные письма Центра военным атташе и резидентам всех стран Юго-Восточной Азии;

— перспективный план Центра по проведению агентурно-разведывательной работы в Бирме на 1967–1969 годы;

— планы поездок по стране оперативных офицеров резидентуры на 1966–1969 годы с указанием маршрутов и решаемых разведывательных задач;

— отчеты о выполнении указаний центра по разведывательным вопросам;

— конкретные планы-задания оперативным офицерам резидентуры;

— квартальные отчеты офицеров резидентуры о проделанной ими работе и достигнутых результатах;

— об оперативно-техническом оснащении резидентур фотоаппаратами «Ф-65М», «Ф-66», «ПЭН-Ф», «Минокс» и аппаратом «Бук», предназначавшимся для контроля проявления пленок; контактной фотобумагой для снятия копий с документов; звукозаписывающими аппаратами «Мезон-М» и «Ухер»;

— о программах подготовки агентов-радистов и правилах радиосвязи с ними.

А чем же ответил на эту информацию второй секретарь посольства США в Рангуне Джеймс Флинт, который считался резидентурой ГРУ чуть ли не самым ценным источником, фигурировавшим в оперативной переписке с Центром под псевдонимом Донт? Ничего существенного советская военная разведка от него не получила. Мало того, в начале 1968 года Поляков «вынужден» был пойти на обман: он сообщил о том, что Донт стал отказываться от встреч с ним. А спустя некоторое время проинформировал Москву о том, что Донт в связи с истечением срока командировки выехал на родину, даже не поставив его в известность. Вслед за ним убыл из Бирмы и военный атташе, установленный разведчик РУМО [48] Фред Хоупт.

Перед тем как вылететь из Рангуна, Хоупт познакомил Полякова с третьим углом бирманского «треугольника» операторов ЦРУ — прибывшим из США Алвином Капустой.

Тогда же американцы вручили своему агенту в качестве вознаграждения за информацию большое количество дорогостоящих американских подарков. Одни названия чего стоят: винтовка марки «Браунинг», ружье «Браунинг Супер Поузд», киноаппарат «Болекс», магнитофон «Вейс оф мюзик», мужское кожаное пальто фирмы «Буржак», для жены — швейную машинку «Зингер», каракулевую шубу и много различных сувениров для детей и его друзей в ГРУ из бирманского дерева и перламутра.

Чтобы как-то загладить свою «неудачную» разработку американского разведчика Флинта, Поляков отрапортовал в Москву о том, что для решения разведывательных задач в Бирме он установил оперативный контакт с полковниками Рэмом и Гором [49]. Но получал он от них малозначимые сведения о внутриполитическом положении в Бирме и о состоянии ее вооруженных сил, а также о деятельности англичан и американцев в Юго-Восточной Азии. Спустя некоторое время он сообщил в Центр, что работу с ними перевести на агентурную основу не представилось возможным, так как оба преждевременно выехали на свою родину. Повторилось то же самое, что и с американцем Флинтом.

И опять хитроумный Поляков, чтобы в Центре не сложилось о нем мнение как о неудачнике или «липаче», вышел из трудного положения: он заверил московское руководство в том, что взял в вербовочную разработку «большую акулу» — военного атташе Франции в Бирме и по совместительству в Таиланде подполковника Андре Ротье, через которого будет получать весьма полезную информацию по Юго-Восточному региону Азии.

Но не прошло и двух месяцев, как Полякову пришлось опять разочаровывать Центр очередным безрадостным донесением:

«Москва Центр.

Лично т. Грандову. Совершенно секретно.

ВАТ Франции в Таиланде посетил меня с официальным визитом и сообщил, что он уезжает в Париж в сентябре этого года, оставив мне свой адрес и телефон. За переданную им ранее информацию по КНР вручен подарок стоимостью в 120 къян, который он принял с большой благодарностью. У меня сложилось мнение, что он готов сотрудничать с нами на материальной основе.

Полагал бы целесообразным сблизиться с ним моим коллегам в Бангкоке до его отъезда, а затем попытаться встретиться с ним и в Париже.

Парин

18.06.1968 г.»

Но, увы! Предположениям Полякова не суждено было сбыться: военный атташе Франции Андре Ротье являлся всего лишь знакомым резидента Парина, с которым он лишь иногда встречался на официальных приемах, но никак не на конспиративной основе. Другое дело — американский разведчик Алвин