Победа была одержана – на этой Земле. Однако Джон не забыл другую Землю, оставшуюся в другом времени, – ту, которая погибла, чтобы эта смогла выжить.

Когда в Ночь Победы они с Люси смотрели на ликующие толпы народа, Джон вспоминал Люси, умершую у него на руках. И от этого его радость была несколько меньше, чем у всего празднующего мира.

Перевод А. Сагаловой

– На что похож космос? Лицом к лицу со звездами – каково это? О, на такие вопросы отвечать нелегко.

Капитан Джонатан Борк обвел глазами слушателей, жадно ловящих каждое слово. Потом быстро опустил взгляд на стол, где лежали его выдубленные космосом руки.

– Порой это похоже на падение в шахту глубиною в миллионы и миллионы миль. Иногда чувствуешь себя мухой, запутавшейся в паутине вечности, беспомощной перед безжалостными звездами. А звезды – они совсем не такие, как вы привыкли думать. Никакого мерцания и тому подобного. Это просто крошечные пятнышки жесткого света.

Он говорил, а сам в тысячный раз проклинал себя за чудовищную ложь. Капитан Борк, космический пилот. Обладатель уникальной привилегии – наблюдать звезды в безбрежном пространстве между мирами. Он совершил пять полетов на Марс и обратно, но при этом понятия не имеет, на что похож космос. Его тело управляло кораблем, а Джонатан Борк не представляет себе, как выглядит кабина пилота.

Вслух он об этом, понятное дело, не рассуждал. Если его спрашивали о звездах, пускался в цветистые описания, примерно как сейчас. Слова капитан позаимствовал из учебников – там нашлись подходящие эпитеты, он их как следует вызубрил.

Усилием воли он заставил себя ни о чем таком не думать и вернулся мыслями к столу, за которым собрались друзья и родственники. Ужин устроен в его честь, так что нужно взбодриться. Бренди в таком деле отличное подспорье. Капитан охотно прибегнул к его помощи и при первом же удобном случае, извинившись, улизнул.

Фамильный дом был старым, еще из тех, у которых есть крошечный задний дворик. Там-то Борк и уединился. Он привалился спиной к стене, еще не остывшей после жаркого дня. К бренди капитан не привык, но ощущения были приятные. Он задрал голову. Звезды кружились хороводом, пока Борк не закрыл глаза.

Звезды. Он ведь всегда смотрел на звезды. С самого раннего детства звезды были его мечтой. Его двигателем. Что бы он ни делал, чему бы ни учился, все было подчинено одной цели: пройдя суровый отбор и став пилотом, прокладывать тропы в космосе.

Он поступил в Академию, как только достиг семнадцати лет – минимального возраста. А уже к восемнадцати понял: все это сплошное надувательство.

Он честно старался не брать в голову, пытался как-то оправдать происходящее – без толку. Все его знания – и давно усвоенные, и только что полученные – лишь подтверждали сделанный им вывод. И это было абсолютно невыносимо.

Правда казалась столь неотвратимой и столь ужасной, что он посмел обратиться к преподавателю.

На занятии по физиологии разбирали состояние сознания и способность ориентироваться в условиях ускорения, используя теорему Пэли. Едва Джонатан робко поднял руку, Черники Орлиный Взор раздраженным тоном велел подняться. Теперь деваться было некуда, это придало Джонатану уверенности.

– Профессор Черники, если принять теорему Пэли за истину, то получается, что даже при минимально необходимом для выхода на орбиту ускорении мы достигаем порога потери сознания. И фактор ориентации в пространстве, как мне представляется… Он тоже…

– Мистер Борк, к чему вы клоните? – Голос Черники казался острее лезвия бритвы.

Джон решил, что отступать поздно:

– Напрашивается только один вывод. После старта пилот либо теряет сознание, либо он уже не способен ориентироваться в достаточной степени, чтобы управлять кораблем.

Аудитория грохнула от хохота, и щеки Джона налились горячим румянцем. Даже Черники сподобился выдавить холодную усмешечку, прежде чем снизошел до ответа:

– Прелестно. Но если ваше утверждение верно, полеты в космос невозможны в принципе. А ведь мы совершаем их ежедневно. В будущем семестре рассмотрим изменение порога восприятия в условиях стресса, и тогда вы убедитесь…

– Да нет же, сэр! – перебил Джон. – В учебниках о таком не напишут. Если уж на то пошло, их авторы вообще избегают этой темы. Я прочел все пособия по вашему предмету и по связанным с ним, и…

– Мистер Борк, вы обвиняете меня во лжи? – Голос Черники был столь же леденящим, как и взгляд. В помещении воцарилась мертвая тишина. – Извольте немедленно покинуть аудиторию. Отправляйтесь в свою комнату и оставайтесь там, пока вас не вызовут.

Изо всех сил стараясь держаться уверенно, Джон встал из-за парты и вышел за дверь. Все взоры были устремлены на него, и он чувствовал себя как приговоренный на пути к эшафоту. Хотел разобраться с мучившим его вопросом, а вместо этого нажил изрядные неприятности.

Он сидел у себя в комнате и пытался не думать о последствиях.

Сделаться пилотом – вот главная мечта его жизни. Но в глубине души Джон не верил, что его примут на курсы. Этот шанс выпадал одному из сотни; все остальные потихоньку оседали на многочисленных должностях в космическом флоте. Совсем уж серых мышек Академия отбраковывала еще на жестких вступительных экзаменах. Тому, кто попал в Академию, вылететь из нее было непросто. Но все говорило о том, что у Джонатана Борка это вот-вот получится.

Дожидаясь вызова, он был готов к худшему. И все равно подпрыгнул от неожиданности, когда из переговорного устройства раздался отрывистый приказ. Джонатан вскочил и поспешил к лифту, который доставил его на административный этаж. Секретарь со строгим лицом коротко кивнул, и Джон вошел в кабинет Адмирала.

Чтобы возглавить Академию, Сайкелм уволился с действительной военной службы. Командные нотки из его голоса так и не исчезли, и все студенты и сотрудники Академии величали его не иначе как Адмиралом. Джону не доводилось прежде общаться с президентом вот так, один на один, и теперь язык от ужаса прилип к гортани. Адмирал, как ни удивительно, не стал рычать и рявкать, а лишь негромко скомандовал «вольно».

– Профессор Черники доложил мне, что произошло во время занятия. Я также прослушал запись вашей беседы.

Джон удивился еще больше. В аудиториях есть скрытые записывающие устройства – надо же, а он и не догадывался. И тут Адмирал сказал нечто такое, чего Джон никак не ожидал услышать:

– Мои поздравления, мистер Борк. Вы приняты на курсы пилотов. Занятия со следующей недели, конечно, если у вас имеется желание их посещать.

Джон заговорил было, но Адмирал поднял ладонь, останавливая его:

– Вам стоит дослушать до конца, свое мнение выскажете потом. Вы самостоятельно пришли к выводу, что полет в космос – совсем не то, чем он кажется со стороны. На раннем этапе освоения околоземного пространства мы теряли девять кораблей из десяти. И причиной тому были вовсе не поломки. Телеметрическая экипировка пилотов позволила нам обнаружить корень проблемы: человеческий организм не приспособлен для космоса. Изменения гравитации, невесомость, скачки артериального давления, потеря чувствительности под воздействием радиации – все это вместе с десятком других причин, открытых позднее, выводит пилота из строя. Человек или полностью отключается, или теряет способность управлять кораблем. В лучшем случае у него под влиянием новых стимулов нарушается способность ориентироваться, но все равно он не справляется со своей задачей.