Я пока ответить не могла, мое тело продолжала пробивать лёгкая дрожь. Я была не в состоянии открыть свои глаза. Слишком высокий порог удовольствия.

Виктор притянул меня в свои объятия.

После того как я немного пришла в себя, я приняла душ и легла в кровать. Сон моментально настиг меня, я обняла мужа и крепко заснула.

Утром мы пили кофе и обсуждали некоторые планы на день.

— Возможно мой вопрос прозвучит очень бестактно, но я не могу его не задать, — отставляя чашку и переводя взгляд на Виктора, сказала я.

— Ты можешь задать мне абсолютно любой вопрос. Что тебя интересует?

— Я, ты, Настя…мы кто?

— В каком смысле? Я не совсем тебя понимаю, Алекса.

— Мы втроём кем являемся? Не только друг другу, но в и в целом в обществе, — объяснила я.

— Ты — моя жена, я — твой муж, Настя — моя дочь и твоя дочь. Кем же мы можем являться? — Виктор явно не хотел отвечать на мой вопрос прямым ответом.

— Хочешь сказать, что мы семья?

— А ты думаешь иначе? Напомню, что я не заставлял тебя удрчерять ее, я лишь просил, все зависило только от тебя, — мужчина не спускал с меня своего пристального взгляда, — Или может ты хочешь поговорить со мной?

— Нет, ты меня неправильно понял. Я просто должна была быть уверена, не больше. Конечно я сама принимала это решение и я нисколько не жалею о нем, скорее наоборот, очень рада, — коснувшись ладонью руки мужчины, успокоила его я.

Повисла пауза, которую нарушил Виктор.

— Сколько мне дадут?

За все это время, это был первый раз, когда он задавал такой вопрос.

— Сейчас нет смысла мне врать, поэтому, скажи мне пожалуйста, только честно, скольких людей ты убил? Я обещаю, что не буду осуждать, но сейчас я не твоя жена, а детектив.

— Все нормально. Я все прекрасно понимаю. Информация в моем личном деле ложна, я убил троих. Относительно недавно начал заниматься таким делом, до этого все было гладко, — на мое удивление Виктор был совершенно спокоен.

— Точно троих?

— Ты мне не веришь?

Я только что ущемила его достоинство.

— Прости, я не хотела. Разумеется я верю тебе. Я узнаю, что можно сделать, пока точно не могу ответить на твой вопрос. Все зависит от улик и доказательств, а их сам понимаешь, достаточно.

— Я хочу, чтобы ты забрала Настю и мы развелись. Не нужно меня ждать. Как только я выйду, я заберу её обратно и все будет хорошо, как раньше, — эти слова прозвучали громом среди ясного неба.

— Что? Ладно обо мне ты не подумал, а о ребёнке? Она ведь привыкнет ко мне, как ты потом с этим справишься? А она? — я встала из-за стола и отошла к окну, но сразу же резко повернулась обратно, — Выходит твои слова о любви пустой звук…

— Нет, я такого не говорил…

— Тогда объясни мне зачем развод!? — мой характер вышел наружу, итак слишком долго держала его в себе.

— Я не хочу портить тебе жизнь. Ты красивая, умная, успешная, тебе не нужен муж — уголовник. Подумай о репутации… — Виктор стал напротив меня.

— А у меня ты не хочешь спросить? Или все решения в нашей семье, принимаешь только ты?

— Алекса, я думаю о твоём будущем. У тебя ещё появится человек и…

— Замолчи! А ты не думал о моих чувствах? Черт, да я люблю тебя в конце концов! — к моим крикам прибавилась активная жестикуляция. Я ходила со стороны в сторону размахивая руками и лишь иногда касаясь взглядом мужчину.

— Алекса, — Виктор резко остановил меня и крепко взял меня за плечи, — Я тоже очень люблю тебя, именно поэтому я и думаю о тебе.

— Не нужно. Развода не будет. Это мой финальный ответ и мне плевать, что ты думаешь. Мы с Настей дождёмся тебя, чего бы это нам не стоило, — строго и твердо сказала я.

Виктор покачал головой от безысходности и крепко обнял меня.

— Пойми, мне ведь никто кроме тебя не нужен. А работа…черт на неё… — тихо прошептала я.

— Я надеюсь…

— Мы собирались в театр, но мне уже хочется остаться в номере и никуда не идти, — Виктор хищно оглядывал меня с ног до головы.

— Это ещё почему? — пряча коварную улыбочку, спросила я, при этом продолжая крутиться возле зеркала, чтобы ещё больше раззодорить мужа.

— Как это почему? Ты задаёшь очень глупые вопросы, детектив, — Виктор подошёл ко мне со спины и руками резко обхватил мою талию, желая так произвести интригующее впечатление, — Ты так красива, что больно смотреть. На тебя ведь без желания даже глаза поднять нельзя.

Мне до этого никогда не говорили таких слов, сейчас я просто таяла и сходила с ума от его комплиментов в мою сторону.

— А ты знал, что у детективов есть особая фишка в стрельбе? Иногда оружие должно быть не с пулями, а с улыбкой и коварным планом.

— Хочешь сказать, что я твой коварный план? — опуская подбородок на мое плечо, с легкой усмешкой спросил он.

— Еще какой.

— Какая же ты коварная.

— Сам меня такой сделал, — повернув голову, шепнула я на ушко Виктору.

— А мне это нравится. Моя девочка, — Виктор шлепнул меня по ягодице и чуть отстранился, — Театр, так театр.

— Мы ведь уже даже билеты купили, нам стоит пойти, — улыбнувшись, я повернулась к Виктору.

— Мы? Это ты купила билеты, а я так никаким боком, — махнув рукой, сказал мужчина.

— Ну конечно, куда лучше сидеть в этот дождливый вечер в номере. Чем пойти и культурно провести время, — накидывая легкое пальто, ответила я.

— Конечно лучше. Чего я не видел в этом театре? — Виктору явно хотелось со мной поспорить, поэтому я старалась держать себя в руках, чтобы не выйти на конфликт.

— Вот именно что ничего. Почему ты закрываешься? Ты создал свой мир и не хочешь выходить за пределы. Почему?

Если честно я этого не понимала. По сути дальше советского мероприятия и дома, он ведь никогда и никуда не ходит. Должна быть причина и я хочу её знать.

— Потому что я такой человек! — громко выпалил Виктор и отошел к окну.

— Всегда можно измениться, я ведь иду на уступки, а ты нет. Не думаю, что тебе было сложно сходить со мной сегодня. Хотя-бы сегодня… — опустив глаза, я повернулась к выходу.

— Почему именно сегодня? — непонимающе спросил мужчина.

Выходит он не помнит или не знает…

Я мысленно усмехнулась и вышла из номера. Идти в театр не было никакого желания. Я решила прогуляться под мелким дождём. Ночная Швеция ещё более прекрасна, чем днем. Здесь даже звезды другие, как бы это глупо не звучало. А воздух…надышаться невозможно.