Телефон в руке издал звук сообщения, мельком взглянул на дисплей, обвёл взглядом парковку, заметил подъехавшее такси с логотипом вызванного такси.

Откинув самокопание, быстрым шагом направился к автомобилю. Заняв место на заднем сидении, продиктовал адрес квартиры, в которой сейчас от страха трясётся одна беременная, безголовая родственница и мой отец. Конечно, там есть Роман, но он вряд ли чем поможет, будет сидеть тихо, и делать вид, что оглох. Не пойдёт он против отца, не было у него приказа охранять девушку от моего родителя.

Стоило покинуть территорию лечебницы и выехать на проспект, как угодили в пробку, что заняла целых пятнадцать минут. К нужному дому такси меня доставило только через полчаса. Выскочил на улицу, и превозмогая нехилое головокружение, ринулся к подъезду. Ещё две минуты, что заняло ожидание лифта и подъём на этаж, и я звоню в дверь нужной квартиры. Ключей у меня нет, они были отданы Роману ещё вчера.

Перед глазами уже мельтешили не мелкие мушки, их заменили огромные чёрные пятна. Облокотился плечом о стену около двери. Кажется, я переоценил свои силы. Прав оказался доктор. Нельзя мне пока покидать постели, ну ничего сейчас разберусь со всей этой хренью, успокою родственницу, скажу отцу пару ласковых, и отлежусь пару дней.

Послышался щелчок замка, и дверь открылась.

- Шеф? – уставился на меня удивлённо Роман, - а вы тут как?

Отмахнулся от водителя, не отвечая на его вопрос, переступил порог квартиры и не снимая ботинок, прошёл на кухню, так как оттуда доносился голос отца. Тон голоса был спокойным, что уже радовало. Остановившись в дверном проёме кухни, рукой ухватился за косяк, чтобы не рухнуть прямо здесь на колени.

Ко мне спиной за столом восседал отец, что скола возвышался над хрупкой фигуркой своей невестки, что сидела напротив него, и крепко держала кружку двумя руками. Вид у неё был затравленный, глаза красные, нос слегка припухший, и плечики подрагивают.

Еле сдержал порыв подойти к жене брата, сдёрнуть её со стула, на котором она сидит, и прижать к себе так сильно, чтобы был слышен хруст её косточек.

- Шеф, вы чего не позвонили? Я бы приехал за вами, - раздался голос Романа за спиной, что привлекло внимание отца и Камиллы.

- Сын? Ты чего здесь? – посыпались вопросы от отца, он даже привстал со стула.

Я же всё смотрел на Камиллу не в силах отвести от неё взгляда, так же, как и она сейчас смотрел на меня. В первую секунду в глазах девушки появился дикий ужас, она даже дёрнулась. Но стоило её взгляду подняться чуть выше моего лица, как её глаза закрылись, и следом по её щеке скатилась слеза. Не раздумывая ни секунды, оттолкнулся от косяка, двинулся в сторону родственницы.

- Сын? – нескрываемое удивление в голосе и во взгляде родителя, полностью проигнорировал.

Три широких шага, и я делаю то, что хотел сделать в первую секунду моего появления на пороге кухни. Рывком поднимаю со стула родственницу, притягиваю к себе уже плачущую в голос девушку, но не так сильно, как хотелось бы. Её огромный живот не позволят мне этого сделать. Появляется страх навредить ребёнку. Поднимаю одну руку вверх, и пальцами зарываясь в её густые волосы на затылке, прижимаю голову к своей груди.

Какая же она маленькая и худенькая! Даже до плеча мне не достаёт! И если бы не живот, что упирается сейчас в мой пах, то точно бы переломал ей кости.

- Ты выдернула меня с больничной койки для того, чтобы пропитать мою одежду своими слезами? – склонившись, тихо говорю ей на ушко.

- Н-нет, я…, я подумала, что ты С-савелий, и и-испугалась, а увидела повязку и поняла, что ошиблась, и…, и…, - заикается, не может договорить до конца.

- Он не переступит порог этой квартиры, и никогда больше не приблизиться к тебе, не надо бояться, - говорю всё так же тихо, но знаю, что отец прекрасно меня слышит, - а сейчас иди и умойся, я буду здесь, - слегка отстранил девушку от себя за плечи и вижу полы своего пальто в маленьких кулачках родственницы.

- Х-хорошо, - продолжает заикаться, кивает головой, но ткань моего пальто не выпускает из своих рук.

Скольжу ладонями вниз по её плечам, и остановившись на её кулачках, слегка сжимаю их, и следом аккуратно разжимаю тонкие, длинные пальцы девушки, высвобождая пальто.

- Иди, - делаю шаг в сторону, открываю девушки проход.

Слушается, делает маленький шажок, и следом замирает, посмотрев на моего отца, который стоил и с интересом посматривал на нас обоих.

- Камилла иди, - произношу чуть громче и жёстче.

Она вздрагивает, и опустив голову вниз, спешит покинуть кухню, обхватив живот руками.

Рана на затылке простреливает резкой болью. Шиплю сквозь стиснутые зубы, и руками опираюсь о поверхность стола, склоняясь над ним.

- Антон? – подскакивает ко мне отец, - плохо? Да не молчи ты! – разворачивает меня к себе за плечо, смотрит пристально, - ты зачем больницу покинул? – не знаю, что он увидел на моём лице, но в глазах его появилось беспокойство.

- Покинул, значит нужно было, - присел на рядом стоящий стул, сразу стало, как-то легче, - что у вас тут произошло? Почему Камилла звонит мне в слезах и утверждает. Что ты хочешь забрать у неё ребёнка. Я же просил не пугать её, разве трудно было вести себя с ней помягче? - смотрю снизу вверх на мужчину.

- Надо же, а я и услышал, как она тебе звонила, - усмехается, - она неправильно поняла мою реакцию. Я разозлился, не на неё, конечно, и даже не подумал, что Камилла может неправильно меня понять. Мы уже обсудили всё, я попросил прощение, так что зря прискакал, - присаживается на своё место.

- Думать нужно, следить за своими реакциями, и сразу объяснять некоторым пугливым, что к чему, - имею ввиду Камиллу, голос звучит устало.

- А я смотрю ты в этом мастер стал, ну тогда объясни мне сын, что это за обнимания были?

КАМИЛЛА

Щёки полыхают жаром стыда, тело потряхивает мелкой дрожью. Тяну руку к крану раковины, поворачиваю вентиль с холодной водой, и подставив ладони, плескаю воду в лицо. Что это было? Что нашло на близнеца Савелия? В носу стоит запах парфюма Антона, затылок ещё ощущает его пальцы, которые пронзив мои волосы, массировали кожу головы.

И этот горячий шёпот, с которым он произносил слова, непонятной истомой пронзил каждую клеточку моего напряжённого тела.

Ещё раз плеснув холодную воду в лица, протянула руку к вешалке с полотенцем. Взяла первое, что было ближе, промокнула кожу от влаги и замерла, вдохнув от полотенца еле уловимый запах. Запах, который ещё пара секунд назад забивал мой нос.

Через толщу двери ванной комнаты, донёсся громкий голос Михаила, и звучал он грозно, замерла. Полотенце выпало из рук, как только в ответ последовал не менее грозный голос Антона. Боже! Они что там, ругаются? Из-за чего? Неужели Михаил всё же встал на сторону младшего сына? И все его слова, что он никогда не поддержит Савелия в такой грязной игре, были для отвода глаз? Чтобы в итоге отобрать у меня моего ребёнка?