на побережье Карибского моря считают безумцем того, кто питается мясом биссы. Что касается меня, то я ел его неоднократно и ни разу не отравился. На мой вкус биссы достаточно хороши, хотя и не так, как зеленые, но мне кажется, очень небольшое число съедобных вещей может идти в сравнение с мясом зеленых черепах.

Когда мистер Питерсон узнал, что мое сорокамильное путешествие на парусной лодке зависит от того, какая порода черепах водится в Чирики, он предложил мне пойти на окраину города к человеку, знавшему о черепахах больше всех жителей Бокас-дель-Торо. Я с радостью принял предложение, а мистер Шеферд согласился ждать у пристани, пока мы вернемся.

По дороге мистер Питерсон рассказывал о черепахах, и я понял, что он знает, о чем говорит. По его словам, побережье в Чирики было лучшим местом размножения бисс на всем побережье Карибского моря. Он был достаточно знающим человеком, чтобы высказывать подобное суждение, так как долго плавал вдоль и поперек Карибского моря и с удивительной точностью рассказывал об известных мне глухих уголках побережья. Он утверждал, что Тортугеро, или «Черепашья бухта», как он назвал этот берег, был самым замечательным местом гнездования зеленых черепах. Я знал, что это истинная правда. Он сообщил мне также, что аренду промысла бисс в Чирики держит человек по имени Робинсон. Несмотря на то что появление пластмассы погубило сбыт черепаховых панцирей, он все же из года в год продолжает держать аренду. Робинсон отправляет большую часть пойманных черепах на рынок в Колон, где люди едят бисс и торговля их мясом является своего рода отдушиной, благодаря которой делаются выгодными разделка и перевозка черепаховых панцирей. В прежние годы в Бокас-дель-Торо цена за первосортный панцирь доходила до пятнадцати долларов за фунт. Если бы нынешняя цена поднялась хотя бы до двух долларов, Робинсон стал бы богатым человеком.

Мистер Питерсон спросил у меня: «Неужели вы думаете, что пластмассы заменят carey?[75]» И он был рад услышать мой ответ: «Хороший черепаховый панцирь сочетает в себе такие эстетические и механические качества, которые никогда не сможет приобрести пластмассовая подделка». — «Да, это так», — сказал он.

Вскоре домов стало меньше, и мы подошли к маленькой лавке, стоявшей в стороне от дороги. Это была последняя постройка в черте города. Мы свернули к ней. Мистер Питерсон постучал в дверь.

Массивный черный человек, волоча ноги, вышел из комнаты, находившейся позади магазина, и поздоровался. Мистер Питерсон поведал ему о нашем деле, и человек сказал, что мы пришли по правильному адресу: чтобы поговорить о биссах и узнать, где правда, а где вымысел, нужно было прийти только сюда. Ведь про черепах выдумывают очень многое, заметил он. Этот человек действительно знал толк в биссах. Он арендовал промысел на северном побережье от Бокас-дель-Торо до Сиксаолы и, если рыночные цены были высокими, в течение промыслового сезона держал на побережье двенадцать — пятнадцать человек. Но теперь рынок никуда не годился, да и сам он был болен, однако продолжал аренду и принимал панцири черепах, которых ловили в свободное время жители побережья. Так как доля velador[76] — ловца черепах — составляла половину дохода, а улов небольшой и цена на черепах всего лишь доллар за фунт, то прибыли не было никакой.

Он повел нас в маленькую гостиную и отпер дверь, ведущую в смежную с ней кладовую. Она была плотно, до самого потолка набита черепаховыми панцирями. Как и Робинсон из Чирики, он запасал carey и ждал неизбежного, на его взгляд, поднятия рыночных цен — ведь когда-нибудь люди поймут, насколько отвратительна подделка из пластмассы.

Я спросил о гнездовании зеленых черепах в Чирики. «Они водятся на всем побережье Панамы, — сказал он, — но единственная порода черепах, откладывающая яйца в Чирики, — бисса. А самый большой район гнездования зеленых черепах — Тортугеро».

При этих словах мистер Питерсон улыбнулся и, хотя сделал вид, что его слова не нуждаются в подтверждении, он все же был рад услышанному. Хозяин подарил мне самый лучший панцирь, который только мог найти в переднем ряду своего склада, и мы распрощались.

Поездка в Чирики не состоялась. Я был разочарован тем, что не подтвердились слухи о районе гнездования зеленых черепах. Но наряду с этим возросло значение побережья Тортугеро и, видимо, сузился район моей деятельности, а также упростилась картина миграции черепах. Может быть, и так! И это лучше, ведь гораздо проще проследить миграционные пути, направленные в один крупный район, чем разбираться в лабиринте следов, ведущих ко многим пунктам. Так или иначе, результатом моей разведки явилось изменение плана. И хотя мне было любопытно взглянуть на побережье залива Чирики, я все же не испытывал ни малейшего сожаления по поводу несостоявшегося сорокамильного плавания в парусной лодке при мертвом штиле.

Когда мы вернулись на рынок, я уплатил мистеру Шеферду обещанную стоимость проезда, и он был настолько доволен, что тут же решил остаться до завтра, чтобы вволю попить в баре ледяной воды. Он даже предложил отвезти мои вещи в «Мирамар». Я с благодарностью принял его предложение и остался побеседовать с мистером Питерсоном.

Мы гуляли по пристани и смотрели, как разделывают черепах. При разделке черепах здесь выбрасывали лишь одну-единственную часть — верхний щит, от которого предварительно отрезали хрящевой край (его называют филеем). Кости нижнего щита, окружающий их филей, хрящевая часть нижнего щита, огромный кишечник — все это шло в дело. Остальное же мясо, а также ласты, голову, внутренности — печень, легкие и все прочее — раскладывают по сортам и отправляют на продажу.

В некоторых местах черепах потрошат так же разборчиво, как кур, но в Бокас-дель-Торо вам пытаются доказать, что черепаха, как и свинья, полностью съедобна. Иногда отделяют только нижний щит и кишечник, а верхний щит используют как своеобразный котел, в котором запекается все содержимое.

В Бокас-дель-Торо существует такой обычай: если поймана крупная черепаха, приглашают соседей, которые добавляют к жаркому пизанги, ямс и плоды хлебного дерева. Во время этих трапез для поддержания аппетита пьют гуаро. Именуется такое пиршество carapash[77], а также calipash или carapace[78], по названию щита, в котором готовится праздничное блюдо.

Я заметил, что на рынке в Бокас-дель-Торо все черепахи, за исключением бисс, привезенных на лодке из Чирики, принадлежали к породе зеленых, и большинство из них были добыты на отмелях залива.

Мы с мистером Питерсоном стояли на пристани и рассказывали разные истории о черепахах. Вскоре вокруг нас собралась большая толпа рыбаков, и каждый пытался