эта деятельность наводила на мысль, по крайней мере, осажденных английских представителей в герцогстве, что было принято решение покончить с английским присутствием во Франции[136]. Было много французов, которые поддержали бы такое решение. Один из них сказал преемнику Карла IV четыре года спустя: "Нет надежды на мир во Франции, пока английские короли там обосновались". Пусть море обозначит границу:

Пусть навсегда границей станет

Морской простор меж нами[137].

Однако амбиции самого Карла IV были не столь однозначны. Он был сыном Филиппа IV Красивого, но ему не были присущи ни безжалостность, ни цинизм Филиппа IV. Его ближайшими советниками были не юристы и чиновники с их амбициозными представлениями о территориальном суверенитете Франции, а принцы его семьи, в частности, консервативный старый боевой конь Карл Валуа. Это были люди, разделявшие с самим Эдуардом II взгляды великих территориальных магнатов. Карл IV, несомненно, был рад аннексии некоторых пограничных провинций Аквитании. Но хотя он был привязан к формам и твердо стоял на защите своих прерогатив, у него не было особого желания использовать их в более широких политических целях.

В конце года Карл IV дал понять Папе Римскому, что если Эдуард II уступит ему Ажене и принесет оммаж за остальное герцогство, то он не будет настаивать на принудительном исполнении полной конфискации, которая была объявлена в июне. Эти намеки были должным образом переданы английскому правительству. Папа также передал еще один намек, о котором французский король не упомянул. Карла IV, как казалось, будет легче убедить, если Эдуард II назначит послом свою супругу королеву Изабеллу. Это было странное предложение. Этой грозной и злобной даме в 1325 году было двадцать девять лет. Поскольку она была сестрой Карла IV, то могла претендовать на некоторое влияние при французском дворе, какого не мог иметь любой английский посол. Но было известно, что она ненавидела и презирала своего мужа и его друзей-гомосексуалистов. Она ненавидела Гавестона, и ее ненависть к Хью Диспенсеру Младшему была едва ли менее сильной. В прошлом Изабелла затеяла несколько бесполезных интриг с многочисленными врагами Диспенсера. Одним из них был Роджер Мортимер, лорд Вигмор, давний политический соперник Диспенсеров, который после недолгого заключения в лондонском Тауэре бежал в августе 1323 года и скрывался во Франции. Теперь он жил при французском дворе и, по слухам, предложил свои услуги Карлу IV для вторжения в Гасконь. В результате, когда началась война, Изабелла стала рассматриваться в Англии как враждебная иностранка. В сентябре 1324 года все ее земли и замки были конфискованы, а ее личный двор (большинство которого составляли французы) был распущено по указанию Диспенсера. Последним оскорблением для Изабеллы стала передача ее под опеку супруги Диспенсера, которая конфисковала ее печать и подвергала досмотру корреспонденцию королевы. Вот такое средство примирения было предложено. Предложение французского короля было вынесено на обсуждение на собрании магнатов в Уинчестере в начале марта 1325 года. Они отнеслись к нему с недоверием. Но в интересах мира они предложили разрешить королеве уехать при условии, что Роджер Мортимер будет сначала выдан из Франции. В итоге это условие так и не было выполнено, но королева все же отправилась в путь. Она уехала 9 марта 1325 года[138].

Первые несколько недель своего пребывания во Франции Изабелла находилась под пристальным вниманием министров и чиновников своего мужа, значительная часть которых теперь почти постоянно проживала при французском дворе. В Аквитанию все еще не прибыли обещанные подкрепления из Англии, а когда они прибыли в ходе переговоров, то сразу же взбунтовались из-за нехватки продовольствия и сожгли часть Бордо[139]. В Париже англичане сделали все, что могли, используя свою ухудшающуюся позицию на переговорах. Но это было немного. 31 марта 1325 года было заключено новое перемирие, а в мае последовало предварительное соглашение. Согласно этому документу, Карлу IV должно было быть позволено номинально оккупировать то, что осталось от герцогства Аквитания. В приморских городах будут размещены французские чиновники, и таким образом честь французского короля будет спасена. Реальный контроль оставался за гарнизонами Эдуарда II. Когда Эдуард II принесет оммаж за герцогство, те его части, которые он еще удерживал, будут формально возвращены ему. Но те части, которые французы завоевали силой оружия в предыдущем году, не будут возвращены, пока не будут решены некоторые нерешенные вопросы; и то только после выплаты репараций за войну, которую французское правительство сочло более дорогостоящей, чем оно ожидало. Это были суровые условия. Они подразумевали молчаливое признание потери большей части герцогства, включая практически все, что англичане удерживали в Перигоре и Ажене. Действительно, условия были настолько суровыми, что Эдуард II попытался еще раз отречься от своих послов. Но прелаты и светские бароны, с которыми посоветовались по этому поводу, в самых ясных выражениях сообщили ему, что договор находится в рамках широких полномочий послов и является обязательным. Соответственно, Эдуард II был обязан ратифицировать его, и он неохотно сделал это. Карл IV остался владеть своими завоеваниями[140]. Вернул бы он их когда-нибудь добровольно, сейчас уже сказать невозможно, поскольку вскоре в этом не было необходимости. Унизительное завершение войны и неожиданное продолжение посольства Изабеллы уничтожили правительство Эдуарда II в Англии.

Глава IV.

Кризисы престолонаследия

Эдуард II согласился принести оммаж в Бове 15 августа 1325 года. В начале августа он отправился на побережье. Для его переправы через Ла-Манш было заказано судно. Но по мере приближения этого дня Диспенсеры стали нервничать по поводу того, чтобы позволить королю покинуть страну, когда столько врагов ждали, чтобы вырвать власть из их рук. В последний момент планы были изменены. В нескольких милях от Дувра в премонстрантском аббатстве Лэнгдон собрался королевский Совет и решил сообщить французскому королю, что Эдуард II заболел. К сожалению, двенадцатилетний сын Эдуарда, будущий Эдуард III, должен был получить герцогство вместо отца[141].

Для английского короля и его друзей это решение оказалось серьезной ошибкой. Юный принц был передан на попечение епископа Эксетерского Уолтера Стэплдона, опытного государственного служащего, чья преданность не вызывала сомнений. Вместе они отправились во Францию 10 сентября 1325 года. Через две недели принц Эдуард II принес оммаж своему дяде в Венсене в присутствии матери, собрания чиновников и дворян из обеих стран. Далее события пошли по непредвиденному сценарию. Визит Уолтера Стэплдона к французскому двору открыл ему глаза на некоторые тревожные истины. Ему стало ясно, что Изабелла не собиралась возвращаться в Англию, где господствовали Диспенсеры. Она также не собиралась позволить Стэплдону вернуть наследника престола его отцу. Хуже того, оказалось, что