сегодня пришел с документами, сказал, что это не бумаги о разводе…Ну, я и подумала…

Роберт переводит взгляд на бумаги, что лежат на краю стола, и снова возвращается ко мне.

– А еще ранее я сказал, что никакого развода не будет, – язвительно добавляет Штефан. Прикрывает глаза, выдыхает и продолжает уже более мирным тоном. – У меня никогда бы не возникло и мысли, чтобы разлучить мать с ребенком. Зачем? Что мне делать с ребенком с психологической травмой? Я, может быть, когда-то и был безответственным бабником, но я не идиот. А бумаги…это важные документы по тендеру, которые я должен сегодня изучить. Просто не захотел оставлять в машине. Старая привычка.

Опускаю глаза на свои пальцы и не знаю, что ответить. И нет, мне не стыдно! Лия – смысл моей жизни, та, благодаря которой я выплыла на поверхность, когда тонула, и, разумеется, как и любая мать, я переживаю за нее всегда и везде.

– Я тебе не враг, Сабина.

Я продолжаю рассматривать свой маникюр, и, когда наше молчание затягивается, и становится неуютным, на кухню вбегает счастливая Лия.

Забирается на стул и тараторит без остановки, уплетая кашу за обе щеки. Я не вслушиваюсь в диалог отца и дочери, растерянно помешивая давно остывший чай.

Мне первое время будет очень сложно. Например, придется научиться делить Лию с ее отцом. Научиться доверять и распределять родительские обязанности. И просить о помощи.

Роберт что-то тихо объясняет малышке, затем она послушно открывает ротик, и Штефан прячет палочку.

– Девочки, мне пора, – Роберт поднимается со стула под расстроенный вздох малышки. – Не грусти, – щелкает ее по носу, – выздоравливай и слушайся маму. Парк аттракционов ждет тебя. Проводите?

Мы идем за Штефаном в коридор и молча наблюдаем, как он одевает обувь. Странно, но глубоко в душе у меня зарождается чувство…грусти, что Роберт уходит. Оно только в зародыше, но уверена, что это только начало.

– Если нужна будет помощь, звони, – он прожигает меня строгим взглядом. – Обещаешь?

– Обещаю. Пока, – и мои губы против воли трогает слабая улыбка.

– Пока! – грустно тянет малышка, шмыгая носиком.

Штефан выходит за дверь, я тяну ее на себя, уже почти закрыла, но…думаю, он все же заслужил эти слова.

– Роберт! – окликаю его в тот момент, когда он почти шагнул в кабину лифта. – Прости…что так вышло на свадьбе. Я не понимала, что творю.

Роберт замирает, как будто что-то обдумывает, и все же весело выдает:

– Спасибо, что хоть так сказала! Увидимся, Сабина. Я позвоню.

Закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Как, оказывается, сложно приносить извинения и признавать свои ошибки! Думаю, этому мне тоже придется научиться, если я хочу мирно жить с Робертом и воспитывать нашу общую дочь.

Я делаю несколько шагов в направлении комнаты Лии, как снова раздается звонок.

– Забыл, что ли, что-то, – бормочу, широко распахивая дверь.

Но там не Роберт.

Совсем не он.

За дверью оказывается Юлия Михайловна.

Моя свекровь.

Глава 33

Сабина

Какой-то паломнический день сегодня!

Мы смотрим друг на друга, как будто видим впервые. Понятия не имею, зачем пришла мама Роберта, и что мне ей говорить. Да и я чувствую неловкость оттого, что произошло на свадьбе. Надеюсь, она пришла не для того, чтобы высказать мне, как я опозорила их сына и его семью…

– Добрый день, Сабина, – губы Юлии Михайловны трогает смущенная улыбка, а голос, на удивление, звучит дружелюбно. – Разрешите войти? Обещаю, я ненадолго.

– Здравствуйте, Юлия Михайловна. Конечно, проходите. Не на пороге же мне вас держать, – бормочу, торопливо отодвигаясь в сторону.

Юлия Михайловна оглядывается по сторонам, оценивая обстановку. Ее лицо выглядит непроницаемым, а на губах все та же вежливая улыбка. И непонятно, нравится ей здесь или нет. Но в любом случае, стесняться мне нечего: да, моя квартирка маленькая, не те хоромы, к которым они с Робертом наверняка привыкли, но я заработала на нее сама, без чьей-либо помощи, имея малолетнюю дочь на руках.

Неожиданно в коридор выбегает Лия.

– Мамочка, смотри, что я нарисовала! – радостно восклицает она, но видит маму Роберта и тут же осекается. – Ой! Здравствуйте!

– Здравствуй, малышка. Меня тетя Юля зовут, а тебя? – улыбка Юлии Михайловны становится шире, искренней. Краем глаза я замечаю, как она стискивает ручки сумочки сильнее, словно сдерживается, чтобы не прикоснуться к девочке.

– А меня Лия. А вы к нам в гости? – интересуется непосредственная Лия.

– Да, если вы с мамой не против, – осторожно отвечает свекровь, присаживаясь на корточки, чтобы быть с дочкой на одном уровне.

– Я не против. Мама любит гостей, она всегда предлагает им чай с конфетками, которые от меня прячет, – Лия надувает губки, упирает руки в бока и смотрит на меня с претензией.

– Потому что у кого-то попа слипнется, если будет кушать столько сладкого, – поднимаю многозначительно брови, а Лия кривляется и показывает мне язык.

– Ну и ладно. Мне дядя Роберт купит!

При упоминании отца девочки я немного тревожусь и перевожу взгляд на свекровь. Жду ее реакции и боюсь: вдруг именно сейчас она окатит меня волной презрения?

Но ничего подобного не происходит.

Юлия Михайловна по-прежнему сидит на корточках и с интересом смотрит на Лию, словно нет ничего важнее, чем слушать ее детскую болтовню.

– Солнышко, а дядя Роберт – это кто?

– Дядя Роберт – это мамин…ммм…друг! Он к нам приходил, когда я болела. А потом он принес мне много игрушек и стал моим другом. Вот только сегодня он ничего не принес, потому что я заболела и мне нельзя мороженое, – и снова эта опущенная в обиде нижняя губка, в надежде, что тетя Юля исполнит ее желание быстрее дяди Роберта. И в кого она такая лиса?!

Юлия Михайловна переводит на меня встревоженный взгляд, и в ее глазах читаются тревога и немой вопрос.

– Ничего страшного, обычная простуда: горло и кашель. Скоро пройдет, – отвечаю практически одними губами, удивляясь поведению женщины.

Выходит, она пришла сюда совсем не разбираться и не скандалить?.. Очень хочется на это надеяться.

– Лучше немного потерпеть, и тебя вознаградят за твое терпение, и ты получишь гораздо больше, – миролюбиво заключает бабушка Лии, не принимая ничью сторону. – А что ты там нарисовала, покажешь?

– Да. Вот, – Лия разворачивает рисунок и объясняет: – Вот это мама, я, а это папа. Он, как и дядя Роберт, купил мне три мороженых. Вот они.

– Здорово, малышка! Очень красиво!

– Тетя Юля, я и тебе могу тоже что-нибудь нарисовать, хочешь?

– Конечно, хочу, малышка!

– Хорошо, только ты