– Возможно, – сказал Ван-Ин. – С другой стороны, возможно, мы оба рискуем стать параноиками.

– Ты думаешь, что Мартенс знает больше, чем мы?

Ван-Ин пожал плечами:

– Может быть, я поторопился с выводами, осуждая ее сегодня утром, ведь она просила меня доверять ей.

– Не можешь думать о ней плохо, не так ли? – поддразнил Лео.

– Избавь меня от своих домыслов, – отрезал Ван-Ин, – и съешь еще один бутерброд. А то у тебя от голода галлюцинации начнутся.

Лео дружески похлопал его по плечу и вернулся к еде. О его аппетите ходили легенды.

– Ты всегда можешь потребовать объяснений, – сказал он, поедая бутерброд.

Ван-Ин поерзал, потягивая пиво и глядя по сторонам, ему показалось, что сидящие за соседним столиком посетители напряженно прислушиваются к их разговору. Пока они разговаривали, кафе наполнилось людьми.

– Я думаю, что надо быть осторожными, – тихо произнес комиссар.

– Одно могу сказать точно: дадим себе отдых сегодня и пошлем к черту дело Дегрофа до завтра.

– Секунду назад ты вообще хотел прекратить расследование, – ухмыльнулся Лео.

– Я разве так сказал?

Лео удивился, подняв бровь.

– Я имел в виду паузу на сегодня, – сказал Ван-Ин.

– Рад слышать, – пробормотал Лео.

Еще одна депрессия была подавлена. Он поднял руку.

– Селина, милая, еще «Дювелей», и добавь бутеров для Ван-Ина. Он подыхает от голода!

«O Fortuna, velut luna, statu variabilis»[22]. Кармен Карла Орффа Бурана сотрясала старый дом до основания. Усилитель «Сансуй» гремел. Ван-Ин, растянувшись на кушетке, отдавался любимой музыке.

Он считал, что музыка Орффы должна звучать только на полную громкость, чтобы проявиться во всей красе. Его глаза были закрыты, голова содрогалась под необычный ритм. Он купался в небесной теплоте музыки, покалывало в груди, плечах. Поэтому он не сразу услышал стук в дверь, который заглушали удары музыкальные. Он скорчил мину и поднялся с кушетки, недовольно повернул ручку громкости и энергично постучал в свою дверь в ответ дверному злоумышленнику.

– Что за черт? Боже… где горит? – взревел он, и стук прекратился.

– Питер! Питер!

Это был задыхающийся голос Ханнелоре.

– Вы забыли свои сигареты? – съязвил он, когда открыл дверь.

Даже в простых джинсах и белой блузке она была способна заставить мисс Бельгия чувствовать себя огородным чучелом.

– Они похитили внука Дегрофа, – пыталась она перекричать музыку. Громкость была убрана лишь наполовину. – Ваша гипотеза была правильной, Питер. Вы были правы.

– Неужели? – язвительно спросил он, чуя неладное.

– И у Дегрофа есть грязная история, как вы и подозревали. Но вы не были дома вчера. Я ждала больше часа. – Она задыхалась. – Я обещала дать вам отчет?

– Дурные вести для Дегрофа, – усмехнулся Ван-Ин безразлично. Он не испытывал никого энтузиазма. – Действительно, сожалею, но я в отпуске. Приезжайте как-нибудь, угощу кофе, и вы узнаете, для чего нужна чашка.

– Ваш отпуск отменен, – парировала она воинственно. – Де-Ки назначен прокурором. Он хочет, чтобы вы приняли дело о похищении от Делё.

Ван-Ину нелегко было держать себя в руках.

– Делё, гм. Это любопытно. Де-Ки волнуется, что его зять сядет с этим в лужу, или он ищет козла отпущения, если дело пойдет не так?

– Ради всего святого, мужчина, возьмите себя в руки. Я расскажу вам остальное в машине.

Ван-Ин продолжал изображать полное равнодушие, но сердце его бешено колотилось, он ликовал. Он оказался прав, и в нем нуждаются. К черту сомнения и глупые мысли. На этот раз он дойдет до победного конца.

– Так Ван-дер-Эйк получил что хотел, в конце концов. – Он усмехнулся, усаживаясь в «твинго».

– У вас есть еще два предположения, – отрезала она.

– Тогда министр внутренних дел.

Он завозился и не сразу закрепил ремень безопасности, случайно коснувшись ее бедра. Ощущение было очень приятным.

– Нет, не министр внутренних дел.

Она пронеслась через жилую часть Моэр-стрит на скорости пятьдесят миль в час.

– Скажите мне.

– У вас есть еще две попытки, Питер.

На углу Вулфаге-стрит и Ноордзанд-стрит она заставила притормозить отъезжающий автобус. Водитель был в ярости, подростки, не отлипавшие друг от друга на заднем сиденье, поцеловались до крови.

– Не король, конечно, – сказал Ван-Ин, изображая негодование.

Ханнелоре было не до смеха. Она не понимала, почему он так инфантилен.

– Дегроф-старший настаивает, чтобы вы взялись за это дело, – сказала она.

– Нет, министр внутренних дел.

– Дегроф хочет, чтобы вы занимались этим, – повторила она.

– Черт бы меня побрал.

– Что же случилось? – Она резко повернулась к нему, широко улыбаясь.

– Осторожно, – вскричал Ван-Ин, когда она едва не протаранила какой-то фургон.

Филип Де-Лю только въехал в туннель под Занд-сквер на своем мотоцикле, когда увидел, как «твинго» подрезал грузовой фургон. Шофер в ярости погрозил кулаком. Легким движением запястья Де-Лю спокойно увеличил скорость с пятидесяти до семидесяти миль. Расстояние между «твинго» и его мотоциклом снижалось. Затем он включил синий маячок и сирену. Ему удалось остановить нарушителя неподалеку от Эзельпорта.

«Твинго» застрял перед светофором, дрожа то ли от обиды, то ли от нетерпения. Де-Лю ударил в ветровое стекло кулаком в полицейской перчатке.

– Расхлебывайте, – улыбнулся Ван-Ин, когда увидел багровое лицо Де-Лю.

Ханнелоре недоверчиво смотрела на офицера полиции.

– Ну, сделайте же что-нибудь, – крикнула она.

Ван-Ин со вздохом наклонился вперед, чтобы Де-Лю узнал его.

Ханнелоре услужливо опустила стекло.

– Отличная погоня, Филип, – приветливо сказал он Де-Лю, – но заместитель прокурора очень спешит по делу о похищении.

Де-Лю, тяжело дыша, проглотил эти слова под хор сигналов, раздававшихся за ними. Зажегся зеленый свет.

– Далеко? – спросил он.

– Бишоп-авеню, – ответил Ван-Ин.

Де-Лю повернулся и властным жестом прокричал:

– Следуйте за мной!

Ханнелоре потерла руки и вдавила педаль газа в пол.

– У вас талант, – сказал Ван-Ин в изумлении. – Я не знал, что вы способны идти в ногу с Де-Лю.