Но от слабости она смогла только прошептать:

— Помоги!

В этот момент из дома вышло первое каменное чудовище. Оно присоединилось ко второму, и они вдвоём бросились на кукра. Взяв его за руки и за ноги, они начали раскачивать тело, собираясь забросить его на шпиль здания, чтобы тот пронзил кукра, как шомпол. Но кукр вывернулся и ударил чудовищ друг о друга с такой силой, что с них посыпались камни. Мира сползла по стене на пол, чувствуя себя так, словно рассыпается она. В последних проблесках сознания она нашла Гая, мысленно взмолилась:

— Помоги мне! Сделай что-нибудь!

И почувствовала, что он её услышал. Сразу стало легче, словно он взял часть её изнеможения на себя. Придерживаясь за стену, она вновь поднялась на ноги. Внизу кипел бой. Каменные монстры заломили кукру руки за спину и молотили его головой о стены домов. Летели выбитые камни, падали балконы, с протяжным стоном отваливались водосточные трубы.

Тем временем, Гай приземлился, привязал лосей к крюку, вбитому в стену дома, стоящего в отдалении. Притороченный к седлу пленник пришёл в себя и яростно скалился, глядя на драку чудовищ.

Гай отцепил от седла меч и, взяв его обеими руками, подошёл к каменным чудовищам. Мира отметила, что его походка изменилась, стала более мягкой, пружинистой, а выражение лица — хищным.

— Бренн! — громко сказал он и занёс меч для удара.

Кукр, которого в очередной раз отлепили от стены, повернул голову, как сова на сто восемьдесят градусов. В нём уже не осталось ничего человеческого. От ударов о стену череп был смят, кожа слезла, глазные яблоки смотрели на Гая без всякого выражения. Видимо, собрав последние силы, кукр ударил каменных монстров друг о друга так, что они рассыпались на обломки. Но и сам не удержался на ногах, упал, не отводя глаз от Гая.

— Я пришёл освободить тебя, брат, — тише сказал тот и с размаху ударил кукра мечом по шее.

Обезображенная, смятая голова откатилась в сторону. Сейчас даже сложно было понять, где у неё нос, а где рот — просто кусок белой глины.

Несмотря на то, что Мира ожидала такого конца, ей стало дурно. Закрыв лицо руками, она осела на пол и горько зарыдала. В этот момент у неё появилось совершенно необъяснимое предчувствие, что этим ударом Гай убил не только Бренна, он обезглавил их будущее, и что бы они дальше не делали, им никогда не быть вместе. Это длилось несколько мгновений, но наполнило Миру таким отчаянием, что хотелось по-звериному завыть, и бежать без оглядки, не жалея ног, пока за спиной не останется всё людсткое.

Но она не завыла и не побежала, а заставила себя спуститься по лестнице и выйти из пагоды. Ноги дрожали так, словно Мира отмотала десяток километров, к тому же, была сильная одышка. Заметив недалеко от дверей пагоды большую палку, Мира подняла её подошла к Гаю, тяжело опираясь на палку, будто старушка. Он уже опустил меч и склонился над Хадаром. Мира остановилась, почему-то не решаясь окликнуть Гая; он тоже делал вид, что не видит её, хотя не заметить, как она подошла, мог только слепой. Так они и стояли, словно разделённые прозрачнной стеной, как когда-то давно в Башне. Только на этот раз стену возвёл Гай.

Старший агент по-прежнему был без сознания, однако на его плече Мира заметила Проклятие. Оно сидело, пригорюнившись и подперев руками подбородок. При виде Проклятия Мире стало спокойнее: значит, время расплаты Старшего агента ещё не пришло, и на этот раз он выживет. Мира подумала, что нужно поскорее доставить его на ладью к Дарине, которая знала заклинания для лечения. Всё, на что хватало её умений, она уже сделала.

Краем глаза она видела тело кукра, но избегала смотреть в ту сторону.

— Нужно как можно скорее отвезти Хадара на ладью, — нарушила Мира молчание. — Там есть магиня.

Гай медленно перевёл на неё взгляд, и в его чёрных глазах Мира увидела досаду и гнев. Онавзглянула на его руку и заметила, что он до сих пор сжимает меч. Мира вдруг поняла, что Гай хочет убить Хадара и бесится, что не может себе этого позволить. Вспыхнув, она подошла к нему и осторожно коснулась его плеча, словно пробовала кончиками пальцев горячую воду.

— Его нельзя сейчас убивать, — почти ласково сказала Мира.

Лицо Гая исказила судорога. Ноздри трепетали, как у зверя.

— Он не должен поганить азарскую землю, — хрипло сказал Гай.

Мира сдержала вздох и твёрдо сказала:

— Я знаю, ты его ненавидишь. Я тоже к нему симпатии не испытываю, но что мы будем делать, если он умрёт? Слишком много на него завязано. И многие.

Гай дёрнул плечом, скинув её руку. Затем подошёл к груде камней, в которую превратилось одно из чудовищ, размахнулся и яростно рубанул по ней мечом. Камни брызнули в стороны, Мира вздрогнула от звука удара.

Тут же с той стороны, где остались лоси, раздались булькающие звуки. Мира и Гай одновременно повернулись. Пленник захлёбывался собственной кровью. Она стекала у него изо рта тёмно-красным потоком, лицо пленника исказила мука боли. Выругавшись, Гай бросился к пленнику, мечом разрубил верёвки, не заботясь о том, поранит мужчину или нет. Пленник кулём упал на землю. Гай отбросил меч, склонился на умирающим, пытаясь остановить текущую из его рта кровь, но было поздно. Пленник задрыгался в агонии и умер.

Опираясь на палку, Мира подошла к ним. Остановилась с суеверным ужасом глядя на пленника. Его жёлтые глаза были широко открыты, а на окровавленном лице даже после смерти сохранилось выражение ненависти.

— Дурак! — в бессильной злобе крикнул Гай и ударил себя кулаком по лбу. На лбу остался кровавый отпечаток от его руки.

— Кто его убил? — спросила Мира дрожащим голосом.

— Сам себя, — глухо ответил Гай.

— Как это?

— Откусил себе язык, — он провёл ладонью по лицу и кровавое пятно стало широкой полосой, протянувшейся от лба к подбородку.

Мира поёжилась, глядя на покойника.

— Я должен был это предвидеть, — продолжал Гай. — Ещё же хотел вставить в рот кляп… И не успел.

Он поднялся в полный рост, взял за повод одного из лосей, подвёл его к Хадару. Затем поднял Старшего агента и положил его на седло, где до этого лежал пленник. Мира молча с содроганием наблюдала за тем, как он привязывает Хадара к залитому кровью пленника седлу.

— Садись на второго зверя, — бросил Гай через плечо. — Может, хотя бы этого успеем спасти. Ты права, на нём многое завязано.

Мира