- Нет, - четко, насколько могла ответила Элька.

- Может вы знаете, где она может быть, вы ведь близкие подруги и кому, как не вам знать, куда она могла отправиться? Вы поймите, мы очень волнуемся, телефон у нее не отвечает. Домой она не вернулась. Я человек не бедный и у меня могут быть недоброжелатели, - продолжал мягко давить на Эльку собеседник.

- Нет, я не знаю, у нее нет больше никого, с кем бы она близко общалась.

- А сами вы дома ночевали? - попытался уточнить ее местоположение собеседник.

Но тут Макс резко подхватился и вырвал телефон из Элькиных рук, обрубил вызов и со всего маха шарахнул телефоном об пол, так, что тот разлетелся на винтики. Затем вытащил из остатков аппарата сим карту и сломал ее пополам.

За годы их обоюдной вражды у них было всякое, но, чтобы вот так на глазах разломать чужую вещь, это какой-то нонсенс. На глаза даже слезы навернулись от обиды.

Макс же докончив свое грязное дело отправился к шкафу, извлёк шорты и натянул их на себя. Потом повернулся к Эльке и увидел ее влажные от слез глаза.

- Кнопка, ты чего из-за телефона расстроилась? - задал наитупейший вопрос.

Элька на него даже отвечать не стала, пыталась сконцентрироваться, чтобы привести мысли в порядок и уносить отсюда ноги.

- Нашла из-за чего расстраиваться, - подошёл к столу и вынул коробку с новым Айфоном и протянул ей.

Элька уставилась на коробку с яблоком как на ядовитую змею.

Макс, видя ее замешательство, быстро пояснил:

- Эль, это тебе, собирался на день рождения подарить, но как-то не срослось, - почесал затылок и продолжил, - а с твоим телефоном так надо, чтобы тебя отследить не могли, ты пока одевайся, я сейчас звонок сделаю и пойдем на кухню чай пить.

Элька только ошарашенно уставилась на спину Ящерова, хлопнувшего дверью комнаты.

Седой несколько секунд слушал гудки в трубке, не веря, что эта мелкая дрянь - подруга его дочери отрубила связь, неужели о чем-то догадалась? Попробовал набрать ещё раз, но абонент оказался недоступен. Вот же бл...

- Мелкая сучка, куда она могла запропаститься? - вопрошал Седой, обращаясь одновременно ко всем присутствующим и ни к кому конкретно.

- Видео с камер уже запросили, сейчас ребята отсматривают, - отчитался начальник охраны.

- Время работает против нас, если Чеченец узнает, что она сбежала, то всем нам конец, надеюсь все это понимают?

- Отец, да куда она денется? - попытался успокоить того Никита.

- Имейте ввиду, - обвел взглядом всех присутствующих, - один я на дно не пойду, вас с собой потяну, поэтому ищите, это в ваших интересах. Перетряхните мне всю школу, учителей, одноклассников, кто-то должен знать, куда она делась. Вычислите где ошивается эта ее подружайка. Работайте.

Все дружно вышли из кабинета. Седой остался один и только тогда дал волю своим эмоциям, налил в стакан выпить и осушил тот залпом, успокоения это не принесло, поэтому резко швырнул стакан в стену, отчего тот разлетелся на мелкие осколки.

Седой дураком не был, всю свою жизнь он ценил только деньги и власть. Если для достижения цели ему нужно было идти по трупам, он по ним шёл. Привязанности ни к кому конкретно не испытывал. Любовь? Такого слова он вообще не знал. Женщины были нужны только для удовлетворения мужских потребностей, семья - для статуса и видимости порядочного человека. Главным были деньги, они не предадут и не изменят, поэтому их он ценил больше всего.

К своим детям он относился как к посредникам в достижении своих целей. Никита вел легальную сторону его бизнеса, он оказался далеко не дураком и дела вел прилично, фирма даже шла в гору. Изредка участвовал в нелегальных сделках, к более серьезным вещам он его пока допускать не спешил, опасаясь, что сынок, унаследовавший его гены рано или поздно может его сместить с трона. Младший же был кем-то вроде мальчика на побегушках, выполнял мелкую грязную работу. Для серьезных вещей был туповат, а как курьер в доставке документов и грузов был незаменим. Лишних вопросов не задавал, видимо потому как мозг его эти самые вопросы генерировать был не способен.

Сыновья особой тревоги не вызывали, их он держал под контролем, они конечно знали больше, чем многие в его окружении, но их он всегда держал под прицелом.

А вот мелкая сучка - дочь, ее он почему-то не просчитал. Думал с сироткой проблем не будет и надо же она умудрилась подложить такую свинью. Но ничего, никуда не денется, выезды из города перекроют, поймают беглянку и тогда наказания Чеченца ей ещё покажутся ангельскими.

Ну, а если не поймает он, то Чеченец, если девка ему так нужна, сам приступит к поискам и свое возьмёт, лишь бы бизнес не пострадал, поставки шли и денежки капали.

Седой сидел в своем кабинете, разбирал бумаги, когда раздался стук в дверь и заглянул начальник службы безопасности:

- Разрешите.

- Что у тебя?

Дверь распахнулась шире и в нее не церемонясь начальник охраны впихнул девицу. Выглядела та прямо скажем не очень: растрёпанных волосы, порванные на коленях капроновые колготки, застегнутая наспех блузка, перекрученная юбка. На лице потёки косметики.

- Артур, ты мне это зачем притащил?

- Это учительница английского языка Вероника Сергеевна.

- Я вроде в Англию пока не собираюсь, - пошутил Седой.

- Вероника Сергеевна, - обратился к ней начальник безопасности, - расскажите нам, все, что знаете о круге общения Полины Лебедевой.

Вероника всхлипнула и затараторила:

- Я ничего не знаю, я же уже говорила.

- Вероника Сергеевна, - обратился к ней Седой как можно более мягко, - мои работники видимо вас напугали, вы присаживайтесь, - кивнул на стул напротив и протянул Веронике салфетки.

Та присела, взяла салфетки и насколько это возможно привела в порядок свое лицо.

- Меня зовут Виталий Эдуардович, - продолжил Седой, - я отец Полины Лебедевой. Дело в том, что вчера моя дочь не вернулась с выпускного вечера. Я, как вы видите человек не бедный и у меня есть недоброжелатели в определенных кругах. Поэтому очень прошу, помогите мне, скажите, с кем общалась моя дочь.

- Да я ничего и не знаю толком, - начала Вероника, - Полина дружила только с Фроловой, с остальными одноклассниками просто общалась. Ходила на тренировки по гимнастике и борьбе.

- Какой борьбе?