удачи Шахиншаха он стал противником Дауда, вознесённого им. Уже было поведано, что Дауд умертвил собственного брата во втором колене — сына Тадж-хана — и возмутил ум Луди, а Муним-хан избежал великой опасности. Поскольку тот (Луди) не установил истинной связи с властью непреходящей (с Акбаром), а на внешнем плане поссорился со своим благодетелем, его разум1 оказался для него препятствием, и афганцы от него отвернулись. Стараниями Катлу, Гуджара, Шамс-

- i-

120 -

хана Мусазаи, Исмаила Силахдара и других Дауд укрепил Гар-хи и открыл ладони, чтобы раздать сокровища Сулеймана. [Мужи] недалёкие и нрава легкомысленного объединились вокруг него, а Луди, тщетно полагавшийся на своё мастерство и своих безрассудных и хвастливых сподвижников, лишился поддержки и укрылся в крепости Рохтас. Дауд двинул на него войско, которое прибыло к Рохтасу. Поскольку Луди пребывал в отчаянном положении, он обратился к величественному Двору и запросил помощи у Муним-хана. Хан-хапан послал Хашим -хана, Тенгри Кули -хана, Бари Та-вачи-баши2 и Маулана Махмуд Ахунда с отрядом для [оказания] ему помощи мечом и советом. Сам же двинулся вперёд, дабы Луди мог прибыть и побеседовать с ним, и тогда дела Бенгалии и Бихара были бы легко улажены.

71

Вести о таком положении дел дошли до Его Величества, когда тот пребывал в столице, и устами свершения он предрёк добрые вести об успехе похода. Шахиншах уделил часть своего внимания облегчению завоевания той страны. Хотя для сей службы было выставлено крупное войско, однако не каждый имеет такой нрав, чтобы исполнять свою службу одинаково хорошо, независимо от того, держат его под наблюдением или нет. Чтобы подстегнуть робких и людей торгашеского склада, которые считают службу без вознаграждения и какие-либо усилия без их оплаты ущербом для себя и жаждут скорейшего воздаяния, назначили раджу Тодар Мала, прославившегося при Дворе верностью, надёжностью и учтивостью. Ему повелели следить, чтобы воины шли в бой, и не выпускать их из вида, дабы люди двух названных категорий полагали его наблюдателем, и не впали бы в расслабление или дрязги — к чему склонна их природа, — и считали отсутствующего (Акбара) присутствующим, и исполняли бы свой долг, как подобает верным слугам.

Муним-хан Хан-ханан достиг берега Тирмохини3, что образована слиянием рек Сару, Ганг и Д;жамна, когда подо:шёл Тодар Мал, и с пылом взялся за дело. За короткое время была собрана крупная армия. Военачальники её назначены следующим образом: центр возглавлял Хан -хапан; Маджнун -хан, Баба-хан и иные командовали правым крылом. Мухаммад Кули-хан Барлас, Кийя-хан, Ашраф-хан и прочие повелевали левым крылом. Хан Алам, Мирза Али и другие находились в передовом отряде. После того как раджа осмотрел войско, Лашкар -хан и многие слуги Хан -хапана пересекли реку. Низам, под началом которого были крупные силы афганцев — так как перед царской армией находился недавно возведённый форт, обратился в бегство. Тогда же пришли известия от Тенгри Кули и подоспел отряд, отправленный с ним; [в депешах] сообщалось, что Луди отпустил их, и примирился с Даудом, и приготовился к битве, и ведёт многочисленное войско. Хотя сии известия несколько смутили поверхностных, вечная удача (Акбара) возрадовалась им и увидела в них возможность завоевания. Поэтому тайна этого непостижимого соглашения (мансуба) впоследствии открылась.

Чтобы не тратить слов [скажу, что] уловки Дауда, советчиками коего выступали Катлу и Гуджара, сбили Луди с пути. Дауд 72 велел передать (Луди) следующие; слова: «Ты — преемник Сулеймана; если по причине любви к этой семье ты разгневался на меня и ушёл, то исполнил свой долг, ияне питаю злых чувств к тебе. Во всех своих начинаниях я ищу твоей поддержки. Ныне, когда мощные армии выступили против! меня, препояшь же чресла на битву по своей несравненной доброй воле, которую ты всегда изъявлял; я передам под твоё начало войска, казну и пушки». После долгих переговоров при посредничестве Гуджара между Даудом и Луди был достигнут мир. Дауд улестил его и послал вперёд. Несколько дней спустя Дауд по своему злополучию сошёлся лицом к лицу с победоносным войском, возвёл крепость и начал военные действия. На берегу Соны не прекращались схватки, из которых царские слуги выходили с неизменным успехом. Храбрецы пересекали реку и завязывали бой. Однажды через реку переправился отряд под командованием Лал-хана, посланный против Джарандакота4. Он действовал энергично, и четырнадцать вражеских судов перешло в его руки. Множество бунтовщиков было убито, а сын Лал-хана отдал свою бренную жизнь на службе повелителю и снискал вечную славу. Лишь тогда афганцы пали духом, и стало известно, что Луди-хана убили.

Обстоятельства этого таковы: когда Луди, утратив подозрения, активно повёл военные действия, Дауд отправился следом за ним и прибыл в дом Джалал-хана Гидхаурийя (?)5. Он послал гонца, чтобы пригласить к себе Луди, Калу и Пхула, бывшего вакилом Луди, [под предлогом] необходимости беседы. Луди отправился без малейших опасений, а с ним и Пхул, но Калу не пошёл, заявив, что это приглашение выглядит подозрительно. Вначале Дауд почтительно беседовал с Луди, а затем вышел. Тут вошёл Катлу с прочими [воинами], чтобы арестовать их. Слуга Луди, державший его (Луди) меч, увидев, что затеяно предательство, замахнулся на Катлу, но был порублен на куски. Луди взяли под стражу, и среди афганцев начались волнения. Все военачальники оказались единодушны в том, что его следует казнить. Дауд спросил названного, как ему поступить. Тот ответил: «Не оскорбляй меня в моём достоинстве и чести; ныне, когда по наущению недалёких я впал в это зло, мне надлежит обрести отдохновение в сокрытых палатах погибели». Негодяи в своём безумии подсекли собственную мощь, предав его и Пхула смерти. То, что Луди таким образом устранили усилиями врагов — а избавиться от него [иначе] было бы сложно при помощи тысяч ухищрений, — стало знаком ниспосланной Богом удачи. Исмаила, сына Луди, доставили доброжелатели к Хан-ханану. После чего последний переправился через Сону. Из-за чрезмерной осторожности и словес недалёких болтунов лёгкая задача усложнилась. Умерщвление Луди явилось причиной таких раздоров среди неприятелей, что если бы царские военачальники показали энергию и решимость, та задача решилась бы легко и быстро. Однако поскольку исполнение сего дела назначалось на особое время и [требовалось] прибытие Его Величества, вместо стремительности заговорила осторожность. Все воины облачились в доспехи и уселись в седло, а раджа То дар Мал, Лашкар -хан и Нтимад-хан евнух отправились вперёд и выбрали место для лагеря. Ту территорию передали воинам, и спустя короткое время здесь воздвигнули мощную крепость с глубоким рвом. И таким путём бдительности и предусмотрительности