Наталия закрыла блокнот, куда она переписала текст предсмертной записки Власюка, и вздохнула.

Этот психопатический поток сознания, похоже, свидетельствует о явных проблемах автора с головой. Но он же ничего не объясняет! Где находится талисман Михаила Булгакова? Почему Власюк убил Инну? Как так вышло, что он решил подставить именно Димку; где они пересеклись? Следил ли он за Леней? Наверное, следил. Муж оказался в приюте случайно, он максимум раз в полгода помогает там вот в таких чрезвычайных ситуациях. Тогда почему появилась эта фраза о превращении в мужчину? Бред, бред…

– А вот я помню, у меня был случай самоубийства через повешение, когда человек сам себе руки связал. Прикинь, на кистях веревка – правда, не тугая. Наверное, боялся, что рефлекторно попытается петлю сдернуть. Сначала, конечно, следак решил – убийство. Но потом оказалось, что парень сайты о суициде просматривал. Готовился к такому ответственному мероприятию. И там реально самоубийцам рекомендуют самим руки себе связывать.

– А у меня наоборот – ну типичная картина самоубийства, все чистенько, не подкопаешься. А потом на вскрытии смотрю: в сердце – кровяные сгустки. Бабулька, видать, слабенькая была, сопротивляться особо не могла. Ее внучок в петлю совал, придушивал – потом доставал, все пытал, где гробовые. И такой, знаете ли, аккуратный урод – странгуляционная борозда одна на шее, четкая-пречеткая…

По разговорам коллег-судмедэкспертов Наталия поняла: труп Власюка санитар уже привез, положил на секционный стол, и эксперты, занимаясь своей работой, все равно комментируют самоубийство. Не каждый день их коллега находит тело человека, который еще к тому же и признается в том, что подставил ее сына! Для морга вся эта ситуация – не рядовое событие. О нем судачат и будут обсуждать еще долго. Напрямую в ее присутствии сплетничать стыдно. Так они якобы просто о самоубийствах через повешение и убийствах, маскируемых под самоубийство, языками чешут.

Труп Власюка Валера расписал на эксперта Вадима Зорина, и Наталию это очень обрадовало.

У Вадика глаз-алмаз, если только будет хоть какая-то зацепка, свидетельствующая об убийстве, Вадим ее заметит.

– На трупе надеты футболка, брюки, трусы, носки, ботинки. Труп мужчины правильного телосложения, удовлетворительного питания. Длина трупа сто восемьдесят семь сантиметров, кожные покровы – бледные, – задиктовал Вадим данные наружного исследования трупа медрегистратору Любочке.

«Волосистая часть головы без повреждений, – оглядывая лежащий на столе труп, мысленно продолжила Наталия. – На шее в верхней трети одиночная незамкнутая странгуляционная борозда, восходящая к левой ушной раковине. Других повреждений на шее нет».

После извлечения органокомплекса у Наталии исчезла последняя надежда на то, что Власюка убили.

Вадик обнаружил очаговую острую эмфизему и отек легких, пятнистые субплевральные кровоизлияния, полнокровие внутренних органов и жидкое состояние крови – типичные признаки асфиксии от сдавления шеи петлей, и никакого постороннего вмешательства. «Ну и ладно, – Наталия, пользуясь тем, что любопытные коллеги наконец решили поработать и разбрелись к своим секционным столам, приблизилась к трупу вплотную. – Да, я сомневаюсь в самоубийстве Власюка. Я не вижу логики в его действиях. Но он же псих! Не то чтобы я очень уж нормальна. Но, надеюсь, до явной шизофрении и психопатии дело еще не дошло. В любом случае, теперь Семенов обязан выпустить Димку. Формально у него есть признание Власюка. И то, что к ответственности его нельзя привлечь в связи с гибелью, никак на Димкину судьбу не влияет. Мой сын скоро будет на свободе!»

– Погоди, Вадим, глянь сюда, – Наталия указала пальцем на едва заметную царапинку на внутренней части бедра. – Поверни другую ногу, я без перчаток. Нет, тут больше нет никаких царапин. А на той ноге – похоже на след от ногтей.

– Похоже, – кивнул Вадим. – Но только вот царапина совсем крохотная. Я бы не сказал, что это след сопротивления. Скорее похоже – зачесалась у человека нога, и он удовлетворил это стремление. Только вот царапина небольшая, острая. Мужские ногти такие следы не оставляют. И на женские ногти непохоже. Что, у девушки один только ноготь острый? Нет, и царапин было бы несколько. А может, у него кошка? Прыгнула ему на колени, царапнула. Кошачья лапа вполне может одиночный след оставить… Слушай, дорогая, а вообще я тебя не понимаю. Тебе же выгодно, чтобы версия о самоубийстве подтвердилась. У следака ясная картина произошедшего появится, все ниточки свяжутся. Он закроет уголовное дело в связи с невозможностью привлечь Власюка к ответственности. Твой сын выйдет из СИЗО. Мать, так че ты паришься и себе проблемы ищешь?

Наталия вздохнула. А ведь Вадик прав. Ей надо просто не слушать этот противный голос интуиции. Димка выйдет на свободу, Леня поправится – и вся эта история останется в прошлом.

Но только получится ли быть счастливой, когда совесть неспокойна? Кто-то сможет, но вот именно она – вряд ли…

* * *

Каждый раз, когда Наталия попадала в кабинет судебного психиатра Петра Новицкого, она невольно думала о том, как бы сложилась ее судьба, если бы она вышла замуж за Петю.

Все они учились на одном курсе: Наталия, Леня, Петя. Парней на курсе было мало, и от недостатка женского внимания они не страдали. Но Наталию больше интересовали книги, а не кавалеры – и мальчишек это интриговало. Они ухаживали за ней оба – и Леня, и Петя. Дарили цветы, приглашали в кино. И Петя сначала нравился Наталии больше. В нем чувствовался аристократизм, нервная болезненная хрупкость, казавшаяся романтичной и загадочной. Но он был нерешительным, застенчивым. Все время переживал, действительно ли нравится самой яркой и красивой девушке на курсе. А Леня не сомневался – он действовал, шел к своей цели как танк. И в итоге Наталия, оценившая множество энергичных необычных действий, выбрала Леню. Любовь к будущему мужу накрыла ее с головой, и жизнь сложилась так, что жалеть о сделанном выборе никогда не приходилось. Но и забыть о том, что если бы был вытянут другой билет, то вся судьба выглядела бы иначе, Наталия не могла. Ей было очень любопытно, как сложилась бы ее жизнь с Петром.

«И вообще жаль, что при принятии какого-то решения нельзя быстро просмотреть будущие варианты, – думала Наталия, рассматривая красивое лицо Петра, с годами, пожалуй, становящееся все более и более привлекательным. – Пора уже ученым придумать какую-то такую программу. Вводишь параметры – и узнаешь, чем дело закончится, и…»

– О чем ты думаешь, Рыжая? – Петр обаятельно улыбнулся. – У тебя сейчас такое загадочное выражение лица.

Наталия ловким незаметным движением поправила короткое платье и честно призналась:

– Я думала о том, стал бы ты хорошим мужем для меня?

– Ох, не знаю, – Петр бросил на Наталию взгляд, полный обожания. – Ты же такая была в институте – королева. У меня от твоей красоты все мысли из головы испарялись. Я не знал, как себя с тобой вести, как говорить.

– Ага, не было у тебя счастья, это я заметила. И поэтому пошел ты в психиатры – чтобы помогать тем, кому еще хуже, чем тебе.