– Тогда как можно объяснить твой интерес к танатологии? Если все врачи на самом деле лечат собственные болезни, то в чем тогда твоя проблема? Неосознанное стремление к смерти? Хочешь поговорить об этом?

Наталия рассмеялась:

– Петь, давай в другой раз. Ты лучше скажи, зачем ты просил, чтобы я приехала? Я письмо Власюка тебе по мейлу послала, оно совсем коротенькое. И по телефону можно было сказать, что ты по поводу всего этого думаешь!

Петр, пододвигая к Наталии тяжелые папки, вздохнул:

– Рыжая, ты не меняешься. Все тебе надо побыстрее! Конечно, я мог бы тебе и по мобильнику в двух словах все объяснить. Но в психиатрии все не так уж и просто. Давай, открывай папку. У меня там письма больных, страдающих шизофренией. Почитай немого, потом обсудим…

Наталия открыла папку, пододвинула поближе первый листок, и ее брови сразу же поползли вверх.

Пациент, оказывается, слал Петьке послания по факсу, причем на бланке было указано ни больше ни меньше: «Императорский дом Романовых, старший внук Петренко Кирилл»!

«Объявляю себя Великим Князем России и принимаю права Императора. Издаю указ № 1, в соответствии с которым поручаю МВД РФ восстановить права народа и личные, утраченные вооруженным переворотом 1917 года. Кроме того, приказываю возобновить дело по измене Родине немецкого шпиона Владимира Ленина. Присягу на верность народу и мне (Великому Князю России) для министра МВД назначаю на 16 ноября 2012 года, поручаю информировать об этом все посольства и народы».

Следующее письмо тоже было написано «наследником дома Романовых» – правда, уже другим, неким гражданином Владимиром Потапенко. Похоже, среди душевнобольных сейчас явно модно иметь отношение к императорской фамилии…

«Я являюсь прямым наследником состояния дома Романовых, находящегося на хранении в банках Лондона, – говорилось в письме. – До недавнего времени я не имел нужды в средствах, и потому не торопился вступать в права наследования. 22.05.2010 я обратился в посольство Великобритании, однако в выдаче визы мне отказали. Мне известно, по законам Великобритании, не востребованное в течение определенного времени наследство переходит в собственность Королевы Великобритании. Таким образом, моя тетя, Королева Елизавета, из корыстных побуждений получения выморочного наследства, не только не ищет родственников, а прямо отказывает в визе въезда в Великобританию. В контексте истории родной и приемной семьи, в 4 поколениях, это «Геноцид» по социальному признаку «Собственник». Производство прошу соединить с фактом «Клеветы» ВВС. В декабре 2006 года на официальном сайте ВВС была опубликована история возникновения Интернета, связанная с фактом применения электронного адреса привязки документов в одной сети межконтинентальным трафиком США – Европа. Привязка электронного адреса документов не является патентным продуктом, а трафик одной международной сети не есть пространство открытой архитектуры содружества многих сетей сообщества, основанного на применении протокола 375 «Партнерство международных сетей». Данный материал был письменно опровергнут мной Указом № 856466386920–0460 от 22.08.2012 года. Призываю все заинтересованные ведомства способствовать решению этого вопроса. В противном случае действия будут признаны умышленными и подлежат покаранию путем традиционной русской казни «Посажение на кол». Готовьте себе кол диаметром 12 сантиметров и длиной 150 сантиметров. Советую кол отшлифовать для сокращения времени наступления смертной казни. Считается, что смерть наступает при разрушении печени человека. Предшествующее время проходит в жутких мучениях. Молитесь, но закон неотвратим…»

В висках застучали молоточки боли, и это вынудило Наталию прекратить увлекательнейшее чтение о вредной «тетке Королеве Великобритании» и подробностях посажения на кол.

«В принципе, мне уже когда-то приходилось читать подобные эпистолярные шедевры, – она приложила пальцы к вискам, помассировала кожу. – И я помню этот эффект – читаешь текст, и вроде бы в нем все понятно и логично. Но потом мозг начинает в трубочку сворачиваться, и хочется остановиться, и на какой-то момент даже страшно становится, что ситуация вышла из-под контроля… Молодец Петр, что заставил меня приехать! Тут не надо быть ни психиатром, ни филологом, чтобы понять очевидное – текст Власюка очень отличается от посланий, написанных настоящими шизофрениками. Возможно, Власюк пытался имитировать их манеру письма. Возможно, его заставили это сделать, написать предсмертную записку.

Впрочем, по самоубийству вопросы все еще остаются.

Но вот с диагнозом Власюка все яснее ясного – он не был шизофреником. Может, хотел им казаться, маскируя истинную причину самоубийства? Может быть. Но он явно был психически здоров…»

– Ну что ж, я вижу, ты все поняла, – Петр забрал у Наталии папку, положил перед ней шоколадку. – Чай будешь?

– Не откажусь!

– Никакой Власюк не шизофреник. Больные шизофренией мыслят и пишут совершенно иначе. Кстати, авторы этих писем в настоящий момент находятся на свободе. Хотя за добропорядочность одного из них я бы не поручился, прогнозирую у него вспышки агрессии в период обострения заболевания. Но у нас сейчас к душевнобольным относятся более чем лояльно, с целью предупредить совершение преступления их не изолируют. – Петр встал со стула, подошел к тумбочке, на которой стояли кулер и электрический чайник. – А что касается диагноза твоего Власюка, то я, наверное, тут тебе Америку не открою. Раньше психиатрия использовалась как способ борьбы с инакомыслием. Тебя иногда начальник вынуждает дать нужное заключение, а меня – поставить диагноз здоровому человеку.

– Что, до сих пор? До сих пор у вас могут «выбивать» несуществующий диагноз?

Петр кивнул.

– Конечно, сейчас это происходит намного реже, никакого сравнения с советским временем. Разумеется, стараешься не допустить таких ситуаций. Косишь под дурачка, филонишь. А кому хочется такой грех на душу брать? Сейчас в основном наследнички суетятся, стараются все обтяпать так, чтобы богатый родственник был признан недееспособным. И кто-то по теории чисел рано или поздно находит выход на руководство психиатров, и те пытаются на нас давить. Я стараюсь выкручиваться. Но у того врача, который ставил диагноз Власюку, наверное, соскочить не получилось. Дело то давнее. Недотерпел Власюк до перестройки, распространял самиздатовские романы Булгакова, попал под раздачу. Я уточнял – Власюк находился на лечении в больнице. Ему кололи препараты, после которых психика и здоровье человека уже никогда не восстановятся, не будут прежними. Из психушки все выходят немного «с приветом». Но я уверен: Власюк не страдал параноидальной шизофренией, которую ему ставили двадцать пять лет назад. При таком диагнозе он бы не мог работать, вести нормальную социализированную жизнь. Власюк спокойно выходил из дома на работу, не прятался от врагов под одеялом, не был неряшлив… И этот человек водил автомобиль, любил…

– Петя, я поняла. Он не псих. И, скорее всего, он – не убийца. Он – жертва, на которую в очередной раз убийца пытается перевести стрелки…

Выходя из кабинета Петра, Наталия вдруг вспомнила предсказание Дениса о том, что Власюку угрожает гибель, его могут задушить.