Такегами молча пристально посмотрел на Йоши. Теперь она уже явно нервничала: то сжимала пальцы в замок, то разжимала, торопливо облизывала губы, часто моргала. Наконец женщина нашла в себе силы взглянуть на Такегами:

— Мне кажется, я знаю, почему вы меня подозреваете.

— Да? И почему же?

Йоши подняла правую руку и положила ее на сердце, словно собираясь в чем-то поклясться. Потом опять отвела глаза и затараторила:

— Мы с господином Токородой просто дружили. Я познакомилась с ним в Интернете. Поскольку вы вышли на меня, думаю, вы изучили нашу переписку.

— Самым тщательным образом, — ответил Такегами, снимая очки и потирая переносицу. — Нам также известно, что в Интернете у вас была виртуальная семья.

Йоши Мита прикрыла глаза:

— Стало быть, Казуми и Минору… Ну да, конечно, их вы тоже наверняка вызвали на допрос…

Такегами ничего не ответил.

Йоши еле слышно проговорила:

— Но ведь эти двое уверены, что я убила господина Токороду. Наверняка они вам так и сказали.

— От них самих я ничего подобного не слышал. Но, насколько я знаю, в ответ на письмо, которое вы послали Казуми сразу после того, как узнали о гибели господина Токороды, она напрямую обвинила вас в убийстве, верно?

Йоши закрыла лицо руками.

Казуми Токорода тем временем опять схватила телефон и принялась не глядя строчить очередное сообщение. Выражение лица у нее при этом было встревоженное и напряженное. Отправив послание, она не мигая уставилась на дисплей аппарата.

Тикако терпеливо подождала, пока Казуми не закончит возиться с телефоном, а потом спросила:

— Опять пишешь ему?

— А? — Казуми вздрогнула от неожиданности, словно вопрос Тикако застал ее врасплох. — Да. Извините меня. Я просто не хочу, чтобы Татсуя волновался. Вы ведь меня понимаете?

В кабинете для допросов Йоши Мита по-прежнему сидела, закрыв лицо руками. Такегами молча смотрел на нее.

— Теперь ты знаешь, как выглядят все трое, — произнесла Тикако.

Казуми взглянула на Маму еще раз:

— Эта на первый взгляд кажется вполне уравновешенной.

— Да, мне кажется, она могла бы быть хорошей матерью.

— Пожалуй. Она, конечно, явно не в папином вкусе, но для их игры в дочки-матери, думаю, трудно было бы найти кого-нибудь лучше. А в Интернете к тому же внешность не так уж и важна. — Казуми вдруг скорчила ехидную рожицу. — Наверняка синие чулки, вроде этой Йоши, ловят кайф от общения в Интернете, потому что там их никто не знает и не видит. Я уверена, что в Сети у нее совсем другой имидж, — там она вся такая уверенная в себе, раскрепощенная, ну, вы меня понимаете? — Не дождавшись от Тикако ответа, девушка немного помолчала, а потом спросила: — И долго он собирается молча любоваться ее страданиями? Она ведь, кажется, плачет?

Такегами прокашлялся и обратился к Йоши:

— С вами все в порядке?

Женщина подняла голову, одной рукой слегка прикрывая глаза. Уголки ее губ подрагивали.

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов, если вы не против, — продолжал Такегами. — Насколько мне известно, вы случайно наткнулись на сайт виртуальной семьи, которым к тому времени уже активно пользовались остальные ее члены, верно?

Йоши кивнула несколько раз подряд.

— Когда это произошло?

— В конце прошлого года. Где-то в середине декабря.

— Вы им сразу написали?

— Нет… Какое-то время я просто следила за их перепиской… Наверное, с неделю.

— Взяли на себя роль «молчаливого наблюдателя»?

— Да, пожалуй, так. Я просто читала их сообщения.

— Вам понравился сайт и вы решили присоединиться к общему веселью?

Йоши отвела руку от глаз — стало видно, что у нее слегка размазалась тушь.

— Я бы, пожалуй, не назвала это весельем…

— Что вы думали об этих людях? Вы поверили в то, что это на самом деле папа с дочерью и сыном?

— Разумеется, нет. — Женщина устало покачала головой. — Я с самого начала знала, что это лишь игра.

— Почему вы так решили?

— Потому что это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Такегами хмыкнул:

— Не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

Йоши слегка откинулась на спинку стула.

— Я прочел все сообщения на том сайте, просмотрел форум и не нашел там ничего, что заставило бы меня подумать, будто члены этой семьи на самом деле — абсолютно чужие друг другу люди, — сказал Такегами. — Насчет писем, которые вы слали друг другу по электронной почте, я этого, конечно, сказать не могу: там все кое-где перебарщивали и переигрывали, но в целом…

Йоши перебила его:

— Господин Токорода и я… мы…

— Мы поговорим о ваших отношениях чуть позже. Сейчас я хотел бы знать, почему вы сразу решили, будто отношения между этими троими «слишком хороши, чтобы быть правдой».

— Наверное, догадалась по содержанию их переписки… По манере…

— А если точнее?

— Ну, например, — Йоши возвела глаза к потолку, видимо припоминая точные формулировки, — когда Казуми пожаловалась Папе, что ее средний балл успеваемости за год понизился, Папа ей сразу ответил и принялся ее утешать. Его письмо было проникнуто теплотой и заботой. Дочь написала ему, что ее вызвали на педсовет, а он ответил, что если там речь пойдет о ее планах на будущее и поступлении в колледж, то он непременно хотел бы присутствовать. А теперь подумайте сами, бывают ли в природе такие идеальные отцы?

— Ну, я не знаю. На свете всякое случается, все люди разные. Я бы не слишком удивился, если бы выяснилось, что некоторые родители на самом деле любят и понимают своих детей.

— Да, чудеса иногда имеют место быть, но тем не менее! — В голосе Йоши послышались нотки раздражения. — Пожалуй, мне вам даже и не объяснить. Если вы сами не чувствуете, насколько фальшиво звучит каждое слово и каждая строка в этих сообщениях, мне вряд ли удастся вас переубедить.

— Как бы то ни было, вас эти трое явно заинтересовали, — невозмутимо продолжал Такегами, — и вы решили присоединиться к ним, взяв на себя последнюю оставшуюся роль — роль Мамы. Вы ведь, кажется, так и представились с самого начала?

— Да.

— И вы ничем не дали остальным понять, что вступаете в игру, полностью осознавая, что все это понарошку?

— Так оно и было.

— Что вы написали в первом сообщении?

— Кажется, что-то в таком духе: «Ну и ну! А я-то все ломала голову, почему это вас всех в последнее время от компьютеров за уши не оттащишь? Вот вы, оказывается, чем занимаетесь! Я тоже, пожалуй, к вам присоединюсь, если вы не против».