После каждой перебежки он останавливался и прислушивался. Однако скрежета больше слышно не было. Как и других звуков. Наконец впереди замаячила стена с дверцей чердачного выхода. Дверца была плотно прикрыта. Виктор повернулся влево, и тут вдруг услышал вскрик и топот. Он метнулся на звук, и тут на чердаке грохнул выстрел.

— Кисляков!!! — заорал Виктор.

— Он уходит назад! — сипло вскрикнул Кисляков.

— Вижу! — крикнул на ходу Логинов. — У него пистолет?

— Нет!

— Тогда не стрелять!

За углом перестенка, из-за которого донесся выстрел, промелькнул силуэт. Виктор рванул параллельным курсом. Преступник уходил обратно к двери, ведущей на техэтаж третьего подъезда.

Логинов имел все шансы нагнать его. Однако, резко свернув, он со всего маху ударился головой о трубу. В последнюю секунду он ее заметил и попытался пригнуться, но удар все равно получился настолько сильным, что Виктора буквально опрокинуло на землю.

Плюхнувшись на спину, он невольно выругался и тут же вскочил. Однако при этом его повело в сторону, так что пришлось ухватиться рукой за ту самую чертову трубу. Восстановив равновесие, Виктор снова рванулся в погоню. Координация, нарушившаяся при ударе, довольно быстро пришла в норму. Однако перехватить преступника он не успел.

Когда Логинов подбежал к скрипучей дверце, топот доносился уже из-за нее. Виктор рванул вперед, сгруппировался и с минимальной потерей скорости вынырнул на техэтаже третьего подъезда. Топот преступника быстро удалялся. Логинов рванул за ним.

Учитывая, что подъезд был блокирован, уйти преступник не мог. Однако он вполне мог, воспользовавшись случаем, заскочить в какую-то квартиру. Именно поэтому его нельзя было отпускать. Преступник метрах в пятнадцати впереди скрылся за углом к дверце в подъезд.

Через дверцу Виктор выпрыгнул на техэтаж и бросился вниз. К четырнадцатому этажу он сократил свое отставание от мелькавшего впереди преступника до двух пролетов. Преследуемый был парнем до тридцати лет в джинсах, распахнутой короткой куртке и бейсболке. Ее козырек не давал разглядеть лица, зато зажатый в правой руке преступника окровавленный нож был виден хорошо. Нож был средней длины и, что называется, любительским. Имевшие хотя бы элементарное представление о ножевом бое пользовались спецназовскими ножами либо удобными для скрытного ношения моделями фирмы «Спайдерко». Преступник в бейсболке, судя по этому, большим спецом не был.

— Стоять! — заорал Виктор, чтобы оказать психологическое воздействие. — Стреляю!

Он был уже совсем близко и собирался, сократив дистанцию до одного прыжка, просто смести преступника ударом ноги в спину. Однако на тринадцатом этаже преступник вдруг притормозил, а потом резко свернул за шахту лифту. Откуда тут же донесся женский вскрик.

Виктор резко сбросил скорость и, вскинув пистолет и прижавшись к перилам, выглянул на этаж. Преступник быстро пятился по коридору — обхватив левой рукой за шею испуганную девчушку лет двенадцати-тринадцати и держа у ее лица окровавленный нож.

— Не подходи! Назад, ментяра! — вскрикнул он. — А то я ее кончу!

Голос был истеричным и с надрывом. Лицо преступника, скрытое под козырьком, было типичного для наркомана серого оттенка.

— Спокойно! — тотчас опустил пистолет Виктор.

То, что они гонялись за наркоманом, оказалось для него полной неожиданностью. Похоже, Кисляков просто ошибся. Однако сейчас это было пока не важно. Сейчас главное — освободить заложницу. А сделать это нелегко, поскольку наркоман был перепуган и наверняка даже не смог бы сформулировать свои требования, если бы Виктор о них спросил. Так что вступать в переговоры можно даже не пытаться…

И тут Логинов вдруг вспомнил о шарике. Выйдя первый раз покурить на балкон своего гостиничного номера, он обнаружил в углублении под перилами два металлических шарика из шарикоподшипника. Они были довольно крупными — около двух сантиметров в диаметре. Судя по всему, кто-то из предыдущих постояльцев использовал их во время гимнастики на балконе — такие упражнения имелись во многих восточных комплексах. Виктор же на балконе вдруг подумал, что такой шарик вполне может пригодиться в качестве холодного оружия. И сунул один в карман. Сейчас это оказалось как нельзя кстати.

— Я отдам тебе пистолет! — сказал Виктор. — Только не трогай ее!

Правую руку с пистолетом он вытянул вверх и щелкнул предохранителем. При этом левой рукой под прикрытием шахты лифта быстро извлек из кармана шарик. После чего шагнул на площадку и быстро опустил пистолет на пол.

Логически мыслить затуманенный страхом и ломкой мозг наркомана навряд ли мог. Однако пистолет на полу являлся аргументом, и это не могло не сработать. Наркоман остановился, уставившись на него.

Виктор тотчас закинул руки на шею и сказал:

— Я тебе его толкну ногой!

— Толкай! — кивнул наркоман.

Виктор за головой перехватил шарик в правую руку и несильно толкнул пистолет левой ногой. Как он и рассчитывал, тот, проехав по полу около трех метров, остановился метрах в двух от наркомана с заложницей.

Тот сглотнул и крикнул:

— Отойди!

— Отхожу! — ответил Виктор, тотчас сделав шаг назад.

Наркоман, толкая девчушку впереди себя, приблизился к пистолету. Метнув на Логинова настороженный взгляд, он решил, что все в порядке. И, оттолкнув заложницу, быстро присел. До него было чуть больше четырех метров. Виктор прямо из-за шеи метнул шарик и тотчас бросился вперед.

Шарик с глухим стуком угодил наркоману в лоб над правой бровью. Тот дернулся и начал клониться назад. Еще до того, как он упал, Логинов в прыжке ударил его пяткой в переносицу.

Наркоман, выронив нож, опрокинулся на спину и стукнулся головой о цементный пол. Он явно вырубился, но Виктор все равно откинул ногой нож подальше, и только после этого наклонился за пистолетом.

Съехавшая от страха по стенке на пол девчушка всхлипнула. Виктор посмотрел на нее и сказал:

— Все уже хорошо! Все позади! Ты в порядке?

— Да! — снова всхлипнула девчушка и отерла рукой скатившуюся слезу.

— Ну и отлично! — сказал Логинов.

Быстро присев, он ощупал карманы наркомана. В них ничего опасного не обнаружил — только сигареты, зажигалка, тощий кошелек и несколько ключей на связке.

Девчушка тем временем, еще раз всхлипнув, поднялась.

— Его теперь наконец посадят? — спросила она.

— Да! — кивнул Виктор. — А ты его знаешь?

— Кто ж его не знает, урода наркоманского? Малек из триста девятой!

— С восьмого этажа? — быстро спросил Виктор.

— Ага! — кивнула девчушка.

— А из триста шестой ты кого-нибудь знаешь?

— Нет…

— Понятно, — сказал Виктор.