Девочка во все глаза смотрела на своих спасителей. Сашка мгновенно закрутил колесо в противоположную сторону, и решетка медленно двинулась назад. Некоторыми остриями она уже успела вонзиться в тело несчастной пленницы, и теперь они тяжело выползали обратно, причиняя ребенку дикую боль. Девочка забилась и снова закричала.

— Ну, потерпи, потерпи, маленькая, — сквозь зубы шипел Сашка. — Еще чуть-чуть, и все кончилось…

— Сыночек! — истошный женский крик. — Сыночек мой!..

Одновременно раздалось низкое рычание, и молнией сверкнула мысль-ненависть Вауыгрра:

«Враг! Черный враг! Смерть!»

Сашка обернулся. По полу подвала катались, сцепившись, волк-убийца и не до конца трансформировавшийся ликантроп. Самка. А из проема потайной двери, которую охотники просто не успели разглядеть раньше, выбирались еще двое. Вполне трансформировавшихся. Самцы…

Одного из вновь прибывших Сашка свалил выстрелом. Но второй с непостижимой скоростью заметался из стороны в сторону, и следующие две пули ушли, что называется, «за молоком». Оборотень приближался. Сашка плюнул на пистолет и, оценив высоту сводчатого потолка, рванул из-за пояса вакидзаси.

Взблеск стали. Ликантроп дернулся, но уклониться совсем уже не успел. Из раны мне в лицо хлестнула струйка черной вонючей крови. И тут же волкодлак атаковал сам. Лапы с длинными когтями замелькали в воздухе, в опасной близости от лица и тела.

Шаг, поворот, отход. Рука идет вверх, закрывая противнику обзор, клинок мчится вперед. Вой, хлещущий тугой плетью по ушам. Шаг, еще шаг, поворот… Не дотянулся… Шаг, присед, откат, подскок, удар! Из пасти оборотня выплескивается тугим сгустком кровь. Готов.

Оглянуться. Вауыгрр берет верх, но и ему досталось. Бок в крови, и морда слева — тоже. Держись, Серый брат! Я иду на подмогу…

— Железяку брось! — и тут же гремит выстрел.

В дальнем углу комнаты стоит человек с обрезом двустволки в руках. Из одного ствола ленивой струйкой тянется вверх голубоватый дымок. А второй ствол смотрит прямо на меня…

Человек с обрезом шагнул вперед, и Сашка узнал его. Это был тот самый мужчина, который приглашал его и Вауыгрра в Клуб собаководов. Тот тоже узнал Сашку, нехорошо усмехнулся:

— Я же просил позвонить, прежде чем придешь. Что ж ты так, не предупредил. Мы даже подготовиться не успели…

Краем глаза Сашка вдруг увидел, что первым выстрелом человек явно промазал по Вауыгрру. Вместо него заряд картечи — если судить по ранам на боку — получил оборотень. Должно быть, в последний момент Вауыгрр почувствовал опасность и, не выпуская из пасти вражеского горла, скатился вбок, прикрывшись ликантропихой, точно щитом. Сейчас волк лежал, не шевелясь, но живые глаза его ясно говорили: «Я жив! Я собран! Я готов!»

А вот оборотню-самке, похоже, пришел конец. Обычно заряд картечи для оборотня — больно, но не смертельно. Но слишком уж сильно она была поранена, вот ее обычный свинец и доконал…

— Сейчас детишки сверху придут, — сказал мужчина с обрезом, — и будем нашу мамку лечить…

— Ну, насчет «придут», это — вряд ли, — сообщил Сашка, нащупывая пальцами сюрикен в рукаве.

— Убил? Ах ты, гад… — произнес мужчина.

Обрез теперь смотрел Сашке прямо в грудь. Чуть низковато, но можно попробовать…

— И ведь говорил же я тебе, Элеонора: давай их сразу завалим. Пока дел наворотить не успели. Всего-то и делов — взяла бы с собой Светку. Вдвоем вы бы этого водилу уговорили тачку раздавить, а теперь… Теперь придется тебя лечить, а потом будем новых детишек строгать… — Мужчина чуть качнул обрезом. — Ты, давай, не стой столбом. Разоблачайся… Элеонора, любимая, вставай. Помоги нашему гостю раздеться…

Теперь ствол обреза смотрел так, как надо. Сашка обхватил сюрикен ладонью.

— А ты, дядя, я смотрю, холодненькое любишь, а? Хохмач, блин: с трупом детишек настрогать…

— А-А-А!!!

Грохнул выстрел, и картечь пронзила воздух там, где мгновение назад был Сашка. Но теперь его там не было: метнув в броске звездочку, он откатился к своему вакидзаси и вскочил, уже выставив перед собой клинок.

Человек был мертв. Сюрикен вошел ему точно в лоб, деля его на две ровные половинки. Вауыгрр поднялся на подгибающиеся лапы:

«Все…»

«Уверен?»

«Все, говорю… Этот был последний».

«Ты как?» — Сашка встревоженно посмотрел на волка.

«Нормально. Иди, освобождай детенышей, а я отдохну».

Сашка кивнул, но прежде чем пойти за детьми, вытащил индпакет и аккуратно перевязал Вауыгрру рваную рану на боку Затем подошел к девочке на стене, осторожно снял, закутал в свою куртку, уложил рядом с волком. И пошел сквозь распахнутую потайную дверь искать остальных детей. Если они, конечно, уцелели…

К счастью — уцелели. Восемь насмерть перепуганных малышей, сидящих в трех тесных стальных клетках. А было девять… Один не дожил: полуобглоданный, он лежал на столе. И обгладывали его, похоже, живым. Сашка не стал уточнять, так ли это, просто пожалел, что убил оборотней и их родичей чересчур быстро. Можно было бы и позволить им насладиться теми муками, которые они уготовили своим пленникам…

Сашка вывел детей из подвала, собрал их всех в зале. Вауыгрр выбрался наверх самостоятельно, гордо отказавшись от помощи и даже вытащив девочку. Охотники осмотрелись еще раз. Все было тихо. Охотник достал телефон, который вручил ему отец Дмитрий, и набрал единственный известный здесь номер.

— Все готово. Всех накрыли.

— Точно всех?

— Да.

— Слава Господу нашему Иисусу Христу!

— У нас девять спасенных. Троим нужны медики, одной — срочно…

— Адрес скажи, сынок…

Сашка продиктовал адрес и добавил:

— Я тут намусорил, нахавозничал… Прибрать бы…

— Все-все, — возник трубке голос отца Сергия. — Ты давай, возвращайся. Остальное — без тебя…

— Понял, иду.

Сашка нажал отбой и повернулся к волку:

«Идти сможешь?»

«Ну, так…»

«Тогда пошли?»

Сидевший в непримечательном микроавтобусе в соседнем дворе человек в наушниках щелкнул тангентой:

— Внимание всем. Они закончили, выходят.

Сидевший на чердаке другого дома Тень выслушал сообщение и тут же отозвался:

— Говорит Первый! Говорит Первый! Оцепление снимать в следующем порядке: нечетные номера — маршрут два. Четные номера — маршрут три. Наблюдение свернуть, остается только общий пост. Информационщики — как всегда, последними…

В прибор ночного видения было хорошо видно, как из дома вышли двое: волк и человек. Подошли к воротам.